Дельфин в стеарине. Николай Романецкий

пообедать с вами. Сегодня вечером.

      – А если я в забое сегодня вечером?

      – Чего? – не понял я.

      – А если я занята? – перевела она.

      – Но ведь вы не заняты. Я прав?

      Она прыснула:

      – Вы что, за мной следите? Так, кажется, кличут ваш арбайт? Вашу работу?

      Ага, похоже, Елена Владимировна предусмотрительно поговорила с курьершей-менеджером. Ну что ж, тем интереснее получится вечерок.

      – Да я сегодня увидел вас впервые в жизни. – Мне пришлось обиженно фыркнуть в трубку для пущего эффекта. – И вы произвели на меня впечатление.

      – Вот прямо так и произвела?

      – Да, неизгладимое… И, полагаю, я не один такой. Полагаю, вы и на других парней производите впечатление.

      Нет прямее пути к сердцу женщины, чем говорить ей комплименты.

      – И вы будете аскать… задавать мне вопросы? – В голосе Марьяны звучало откровенное любопытство.

      – Ни в коем случае, – сказал я проникновенно. – Вечерами я не работаю. Вечерами я отдыхаю. И вас приглашаю отдохнуть. Хотите на дискотеку?

      – Не-а. – Теперь фыркнула она. – Чего я на топтодроме не видела! Как куски ширяются?

      – Куски? – не понял я.

      – Ну, парни. Они себя кусками называют. А нас, девчонок, лоханками.

      – Интересно, – сказал я. – У нас парни назывались обмылками. А девчонки – мыльницами. А когда они залетали, говорили: «мыльце завелось».

      – Правда! – она расхохоталась в трубку. – Клевяк без банданы!

      – Чего? – сказал я. Хотя смысл, в общем-то, понял.

      – Все на клюшке, – перевела она. – Здоровско. Ладно, я брошу кости с вами, но только если вы позовете меня в кабактерий. В ресторан.

      Я мгновенно сообразил, что ее еще ни разу не приглашали в рестораны. На дискотеки, на квартиру, когда нет родителей (в наше время это называлось «свободная хата»), на пляж, в интернет-кафе… И, конечно, душа ее требовала расширить список этих злачных мест.

      – Хорошо, – сказал я. – Приглашаю вас в ресторан. Официальное приглашение, правда, прислать не успею, но, надеюсь, хватит этой телефонограммы.

      – Я рублю концы в шесть, – сказала Марьяна, смеясь. – Могла бы и пораньше отпроситься, да Елена выспросит и начнет воспитухи.

      – А вы ей просто не говорите.

      – Все равно догадается, что я на стрелку намылилась. Вы даже не представляете, как она мне надоела. Елена – давняя матушкина подруга, так и зырит за мной: с кем я пошла, с кем посмеялась, с кем покурила. Старая стерва!.. Годится в шесть двадцать?

      – Годится, – подтвердил я. – Буду ждать вас возле памятника Ильюшину.

      – Это что за памятник? Это где такой мэнчик в военном мундире, сапогах и фуражке?

      – Он самый. До встречи! – Я отключился.

      Глянул на часы. Было всего без четверти четыре, и до нашей встречи оставалось больше двух с половиной часов.

      Я отправился к своей машине, забрался в салон, поставил будильник на мобильнике, вытащил из «бардачка» дежурную бейсболку, откинул спинку кресла и расположился