Соединение и перевод четырех Евангелий. Лев Толстой

бы могло быть еще малейшее сомнение в прямом и точном значении слов 1-го стиха о том, что разумение стадо Бог, то этот 18-й стих, не допуская никакого перетолкования слов, говорит, что мы не можем говорить о Боге, которого не разумеем, что нет и не может быть другого Бога, как тот, который открывается сыном Бога разумением жизни, если она заключает себя в разумении. Бога никто никогда не видел и не познал, только однородный сын, будучи в сердце Отца, указал путь.

      Сын – значит жизнь, живой человек, как сказано в стихе 3-м: «Все, что рождено, рождено разумением». И в стихе 4-м, где сказано, что «в нем жизнь», и в стихах 12-м и 13-м, что «сыны Бога те, которые признали, что они рождены разумением». Однородный сын значит такой же, как Отец. Будучи в сердце Отца – значит, что жизнь, живой человек, будучи в сердце, Т. е. не выходя из разумения, сливаясь с ним, указывает только путь к нему, но не являет его.

      Смысл стиха следующий:

      Бога никто не видел и не видит ни когда, только жизнь в разумении показала путь к нему.

      Возвещение о благе Иисуса Христа – сына Бога. Введение

      Возвещение это написано для того, чтобы люди уверовали в то, что Иисус Христос – сын Бога, и этою верою в то самое, что он был, получили бы жизнь (Ин. ХХ, 31).

      Бога никто никогда не познал и не познает. Все, что мы знаем о Боге, мы знаем потому, что имеем разумение. И потому истинное начало всего есть разумение. (То, что мы называем Богом, есть разумение. Разумение есть начало, всего, оно есть истинный Бог) (Ин. I, 1, 2.).

      Без разумения ничего не может быть: все произошло от разумения. В разумении – сила жизни. Как только потому, что есть свет, существует для нас все разнообразие вещей, точно так же только потому, что есть разумение, существует для нас все разнообразие жизни – сама жизнь. Разумение есть начало всего. (Ин. I, 3, 4).

      В мире жизнь не обнимает всего. В мире жизнь проявляется, как свет среди мрака. Свет светит, покуда он светит, и темнота не удерживает света и остается темнотою. Так и в мире жизнь проявляется среди смерти, и смерть не удерживает жизни, но остается смертью. (Ин. I, 5).

      Источник жизни – разумение – было во всем мире и в каждом живом человеке. Но живые люди – живые только потому, что в них было разумение, не понимали того, что они произошли от разумения (Ин. I, 9-10). Не понимали того, что разумение давало им возможность слиться с ним, так как они живы, не от плоти, а от разумения. Поняв это и поверив в свою сыновность разумению, люди могли иметь истинную жизнь (Ин. I, 12, 13).

      Но люди не поняли этого, и жизнь в мире была, как свет в темноте. Бога, начала всех начал, никто никогда не познал и не познает, только жизнь в разумении указала путь к нему (Ин. I, 18).

      И вот Иисус Христос, живя среди нас, явил разумение в плоти, в том, что жизнь произошла от разумения и однородна ему, так же как сын произошел от Отца и однороден ему. И, глядя

      на его жизнь, мы поняли полное учение богоугождения делом, потому что, вследствие совершенства его, мы поняли новое богоугождение в место прежнего. Моисеем был дан закон, но богоугождение делом произошло через жизнь Иисуса