Путь императора. Александр Мазин

прижать противника к мостовой, он уже и забыл, что они не поделили.

      – Сдаюсь,– пискнул Бубенец.

      Все чаще и чаще их потасовки заканчивались победой Фаргала, хотя Бубенец был на три года старше.

      – Ну ладно,– сказал победитель, убрал колено с груди побежденного, поднялся и увидел прямо перед собой брюхастого, богато одетого горожанина.

      – Молодец! – похвалил тот и манерно похлопал в ладоши.– Как тебя зовут, малыш?

      Фаргал молчал. Толстяк ему сразу не понравился, а уж когда назвал малышом…

      И это – в полных семь лет!

      – Ты очень красивый мальчик! – произнес толстяк и умильно улыбнулся.

      Длинноногий и мускулистый (результат постоянных тренировок), Фаргал уже в семь лет был сложен как юноша. Но черты его лица, тонкие и гармоничные, в сочетании с большими серыми глазами в обрамлении длинных загнутых ресниц вполне могли бы принадлежать девушке, а не семилетнему мальчику…

      Фаргалу никто раньше не говорил, что он красив. А ему самому это в голову не приходило. Вот Нифру – действительно красивая. Или маленькая дочка Мили.

      – Очень. Очень красивый,– повторил толстяк и вытянул гузкой влажные губы.

      Фаргал опять промолчал.

      Бубенец поднялся с земли, отряхнулся и встал рядом.

      Горожанин щелкнул пальцами.

      Тут Фаргал обратил внимание на носилки, около которых топталась четверка рабов, и еще одного человека, не раба, свободного, почтительно стоящего в нескольких шагах позади.

      По знаку толстяка этот человек приблизился и подал хозяину вместительную бархатную сумку.

      – На вот, возьми!

      На пухлой ладони горожанина лежал ком липкой медовой пастилы.

      Фаргал не шелохнулся. Толстяк ему не нравился все больше и больше.

      – Ну тогда ты возьми.– Горожанин протянул сласть Бубенцу.– Вы – не здешние?

      – Нет,– ответил Бубенец, взяв угощение: он никогда не отказывался от подарков.– Мы – цирковые. Вечером будем давать представление на площади. Приходите.

      – Обязательно приду! – Толстяк, подмигнув Фаргалу, двинулся к носилкам.

      – Богатый,– уважительно сказал Бубенец.– Видал, какие перстни?

      Фаргал передернул плечами.

      – Ну что,– спросил он,– двинем к нашим или еще пошатаемся?

      – Вернемся – Мили нам опять какую-нибудь дурацкую работу найдет,– сказал Бубенец.– Будто у нас рабыни нет…

      О богатом горожанине они забыли еще раньше, чем съели подаренную пастилу. И удивились, когда, вернувшись на рыночную площадь, обнаружили рядом с фургонами труппы знакомые носилки.

      Толстый горожанин толковал о чем-то с Тарто. В руках он держал кошелек, но, судя по лицу старшины, разговор был неприятный. Наконец Тарто решительно мотнул головой и отошел, оставив толстяка в одиночестве. Тот постоял немного, глядя, как Кадол, Мимошка и Налус готовят место для вечернего представления, затем спрятал кошелек и ушел.

      – Ага, явился,– сердито сказал Тарто, увидев Фаргала.– Марш в