Путь императора. Александр Мазин

Да, ты права,– согласился староста.– Я впервые убил, когда мне было семнадцать. И я помню, как это было. Может, он просто не понял, что убил? – предположил Тарто.

      – Нет,– возразила Нифру.– Он понял. Но это не затронуло его души.

      – Да-а… – протянул староста.– Он – необычный малый, наш Фаргал. Не знаю, хорошо ли это?

      Нифру молчала. Ей нечего было сказать…

      8

      Справедливости цирковые так и не добились. Пойманные воры, сообразив, что за них самих никто не заступится, дружно указали на того, кто заказал похищение. Но судья и слушать их не стал. С невероятной поспешностью обоих повесили. Сострадательные люди посоветовали Тарто поскорее убраться из города.

      Пока были живы воры, оставалась возможность поискать справедливости у Владыки, но теперь жаловаться стало бессмысленно.

      Тарто велел собираться. В конце концов, никто из цирковых не пострадал, а делать им в Корешке больше нечего.

      Начало следующего дня Фаргал встретил на пути к морю, а еще через шесть дней труппа разбила лагерь на высоком обрыве над Колыбелью Солнца, как называли в Эгерине океан, обнимающий землю Ашшура с востока.

      – А что там дальше, на восходе? – спросил Фаргал, глядя на синюю равнину, всхолмленную резким северным ветром. Эгеринский трехмачтовик с туго натянутыми ветром парусами спешил домой и шел так близко от берега, что можно было разглядеть черные буковки имени на темно-коричневой обшивке.

      Парусник назывался «Удачливый».

      – Никто не знает.

      Пальцы Нифру ловко сортировали розовый жемчуг, две горсти которого Тарто купил неделю назад. Через месяц эти жемчужины украсят кожаный пояс Кадола.

      – Даже владеющие магическим зрением бессильны заглянуть за край моря,– сказала женщина.

      – А у моря есть край?

      – Наверное. У меня на родине говорят, что край у моря твердый и опирается на боевой щит Ашшура.

      – А на что опирается сам щит?

      – Ни на что. Это же щит бога.

      Фаргал нахмурил брови, соображая.

      – А какой он, Ашшур? – спросил мальчик.

      Фетсианка оторвала взгляд от жемчуга, посмотрела на Фаргала.

      – Никто из смертных не видел Верховного бога,– сказала она. – Даже своим жрецам он никогда не является воочию.

      Жемчужины снова заскользили между смуглыми пальцами.

      – А другие боги? – спросил Фаргал.

      – Одного я видела.

      Глаза мальчика округлились.

      – Честно?

      – Слово! – Нифру приложила руку к сердцу.

      – И как?

      – Так себе! – Женщина засмеялась.– Толстый, и нос как клубень батата. Это фетский бог,– пояснила она.– Император Фетиса. Севернее гор Яго никто не верит в его божественность. А вот божественность Яго признают даже дикие варвары кансу. Они даже делают его личины!

      Нифру снова засмеялась.

      – Почему ты смеешься? – удивился Фаргал.

      – В Фетисе любой мальчишка знает: у Яго нет лица.

      – Как это?

      – У него вообще нет тела и облика. Яго – во всем.

      Фаргал