Волшебница-самозванка. Юлия Набокова

я тогда разглядела замок в самый первый день? Правда, тогда он показался мне чуть окутанным дымкой, но ведь я его видела!

      – И что, прямо-таки никто не может разглядеть замок под этими чарами? – осторожно поинтересовалась я.

      – Прежде никому не удавалось.

      – Но теоретически это возможно? – не унималась я.

      – Теоретически – возможно. Если на берегу появится маг гораздо большего потенциала, чем ты.

      Нет, этот вариант ответа мне категорически не подходит!

      – Но ведь дядюшка Оскар часто бывал в замке раньше? И, как я поняла, приглашения ему не требовались?

      – Это было еще до того, как ты изобрела защитное заклинание,– с завидным терпением пояснил Ив.– С той поры он не появлялся у нас уже полгода. Что для дяди Оскара – несказанно долгий срок. Он даже присылал нам зеркальные письма и вопрошал, не переселились ли мы куда без его ведома.

      – И что мы ему ответили? – хмыкнула я в ответ.

      – Что у нас эпидемия холеры и ты не успеваешь исцелять умирающих крестьян. Но ты с распростертыми объятиями примешь драгоценного дядюшку, чтобы испытать на нем противозаразное зелье,– рассмеялся Ив.

      – А чем так чревато развеивание чар?

      – Тем, что в замок рванут все, кому не лень,– нахмурился рыцарь.– Волшебница хороша и уважаема до тех пор, пока живет отшельницей и не вмешивается в дела людей. Если только они сами тебя не попросят. Как только она появляется в пределах досягаемости, ей готовы приписать все несчастья этого мира: от неурожаев и гибели скота до разбитых семей и наведения порчи.

      – Госпожа,– прервала наш разговор Софи.– Вас там спрашивает какая-то нищенка.

      Похоже, предсказание Ива о нашествии незваных гостей начинает сбываться.

      – Дай ей еды и денег,– отмахнулась я.

      – Но она просит именно вас!

      – Наверняка ей требуется залечить подагру или заговорить больной зуб. Отправь к ней Рокси.

      – Уже отправляла. Старушка хочет видеть только вас!

      Когда я спустилась вниз, нищенка носилась по двору со скоростью торпеды и отмахивалась от Феликса, отчего-то возжелавшего поднять старушонку на рога деревянной клюкой.

      Когда дракон был пристыжен и поставлен в угол у ворот, а бабуська отдышалась, я наконец-то смогла ее разглядеть. Разглядывать, собственно, было нечего. Сгорбленные плечи, плащ на манер Дарт Вейдера с капюшоном, полностью закрывающим лицо, под которым мог скрываться кто угодно, начиная от Серого Волка и заканчивая Франкенштейном.

      Я аж вздрогнула, когда из-под капюшона раздался трескучий голос, казалось, принадлежащий роботу, а не человеку из плоти и крови.

      – Будь здорова, внученька.

      – Здравствуй, бабушка! Извини моего дракончика, что-то он сегодня не в себе.

      – А у тебя есть что-нибудь от головы? – поинтересовалась бабулька.

      – Есть, но ему не помогает,– посетовала я.

      – Я не ела уже три дня,– оживилась бабулька, услышав намек на поесть.

      – Вот пирожки, сыр и молоко.– Я протянула ей корзинку, заботливо собранную Софи.

      В просторном рукаве плаща мель�