Отражение. Зеркало любви. Галина Гончарова

девушка.

      – У меня к тебе есть разговор.

      – Мой повелитель…

      – Молчи.

      Шарлиз поглядела на Хурмаха, который расхаживал по шатру, на его лицо – и замолчала. Ей памятна была первая ночь с каганом. Сейчас она такого не выдержит, просто не сможет. Если будет кровотечение, выкидыш… умирать ей решительно не хотелось, а потому помолчим, как приказано.

      Наконец Хурмах медленно заговорил:

      – Ты принцесса, ты должна понять. Завтра мы с Торнейским сойдемся в бою. Воля богов мне неизвестна, победим мы или проиграем, останусь я жив или моя душа поскачет к звездам…

      Шарлиз молчала.

      А что, ей же приказано, вот и молчит. Да и все восклицания будут выглядеть безумно фальшиво. Сейчас это не к месту.

      – Ты – моя жена. Твой ребенок может удержать Степь.

      Хурмах не хотел думать о смерти, но…

      Если завтра его не станет, что начнется в Степи? Да привычная грызня за власть! И кому это надо?

      Точно не ему, он больше двадцати лет потратил, объединяя всех в один кулак.

      Если завтра он выиграет – он пойдет вперед. Если проиграет… лучше ему погибнуть в бою, все равно убьют, только более медленно и мучительно. И что ему остается?

      Бросить кости самостоятельно, так-то.

      К примеру, отдать этой женщине бумаги об их браке и несколько символов. Нагрудный знак, церемониальный скипетр, сделанный из конской кости и оправленный в золото, такой же церемониальный кубок…

      А еще приставить к ней людей. Надежных, тех, кто поможет сберечь его сына.

      Почему Шарлиз и ее дитя? Не кто-то из тех, что ждет в Степи?

      Потому что этого ребенка признают все остальные страны. Это важно.

      Хурмах снял со стола ларец и поставил перед Шарлиз.

      – Здесь коронационные регалии. Кубок, скипетр, знак. Их получает каган Степи. Ты должна будешь вручить их нашему сыну. Тут, в ларце, двойное дно, там мое завещание. К нашему сыну перейдет мой престол.

      – А если родится девочка?

      – Передаст по крови. Внуку, – отмахнулся Хурмах. – Но для этого ты должна будешь доносить и вырастить ребенка.

      Вот тут Шарлиз была полностью согласна и закивала.

      – Бурсай ты знаешь. Оставь ее при себе. И Рохсай тоже. Эти старухи большие знатоки ядов.

      Шарлиз поежилась. Но знания-то полезные…

      – Да, господин.

      – Еще я приставлю к тебе четырех воинов. Даже если я умру, а тебя вернут к отцу, оставь их при себе. Они полукровки, они похожи на вас, круглоглазых, но оружием они владеют как мы. Они тебя сберегут от любой опасности, да и ребенка научат владеть оружием.

      Шарлиз слушала внимательно.

      Она могла любить или ненавидеть Хурмаха, но здесь и сейчас речь шла о ее будущем. Вдова короля Степи – или шлюха степняка, разница ощутимая.

      – Они об этом знают, мой господин?

      – Да. И в Степь вам хода не будет… не слишком быстро.

      – Почему, мой господин?

      Хурмах сказал чистую правду:

      – Потому что мой ребенок будет мишенью для стрел. И ты, как его мать, – тоже. Если я умру, тебя просто удавят, еще до родов.

      Шарлиз