Влюбленный призрак. Марк Леви

такое частная жизнь. Кое-кто умирал молодым, зато какая это была жизнь!

      – Что ты кладешь в свои косяки? – осведомился Тома́, стараясь не показывать озабоченности.

      – А что я, по-твоему, могу туда класть? Это всего лишь травка, но самая классная. Согласна, без привычки она кажется крепковатой, после нее просыпаешься с тяжелой головой, но не сомневайся, твое исполнение ничуть не пострадает… Но неужели это мой косячок так тебя скрутил? Что это с тобой?

      Пришлось Тома́ поведать матери о странной галлюцинации, посетившей его в соседней комнате. Она задумчиво его выслушала и согласилась, что, возможно, превысила при составлении смеси оптимальную дозу.

      – Что он тебе наплел? – полюбопытствовала она, садясь рядом. Можно было подумать, что сейчас последует пересказ беседы с соседями по лестничной клетке.

      – Что я не выпаду в окно.

      – Какие странные мысли! Это все?

      – Больше ничего особенного, разве что то, что он, возможно, излишне надо мной трясся, когда я был маленьким…

      – Возможно? А то ты не помнишь, как он носился с тобой, как ограждал тебя от любого сквозняка, как кутал тебя – не дай бог простудишься? Сколько раз я видела, как ты возвращаешься из школы весь в поту. Что поделать, как врач, он повсюду видел заразу. Обо мне он тебе, конечно, ничего не сказал?

      – Перестань, мама, это была галлюцинация, а не светская беседа.

      – Мало ли что… Мне он тоже снился вскоре после… Ну, ты понимаешь.

      – Он с тобой разговаривал? Ты его действительно видела? – оживился Тома́.

      – Да, видела, я же сказала! И да, он со мной разговаривал.

      – Ну и что же он тебе говорил?

      – Что он очень огорчен. Но я его извинений не принимала. Признаться, он являлся, когда я была слегка под мухой. Как выглядел твой отец? Он был в хорошей форме?

      – Вполне… Сам не знаю, зачем я тебе отвечаю. Абсурд какой-то!

      – Тебе было хорошо от этой встречи?

      – Я так не сказал бы.

      – Жаль, это не каждому дано.

      – Лучше бы этой встречи не было, если уж на то пошло, хотя… не знаю. Если бы я не чувствовал себя одурманенным, я бы оценил этот редкий момент.

      – У меня гениальная идея! Приходи ко мне после концерта, мы попробуем повторить. Я тебе кое-что расскажу для него, будешь моим посланником. – И она подмигнула сыну.

      Тома́ с сомнением вздохнул.

      – Мамочка предлагает сынку курнуть с ней травки, чтобы он передал ее послание призраку своего папочки. Ты, кажется, спрашивала, что упустила в моем воспитании?

      – А ты предпочел бы, чтобы я предложила тебе сыграть в бридж или заняться макраме? Иди спать, завтра у тебя концерт, обсудим все это в другой раз. Можно будет нам прийти к тебе в гримерную и поздравить после выступления или это тоже неуместно?

      Тома́ поцеловал мать в лоб и ушел.

      На улице, все еще чувствуя себя странно, он решил взять такси. Шагая к стоянке, он размышлял, стоит ли позвонить Софи. Больше, чем когда-либо, ему сейчас необходимо было ее присутствие, необходимо было поговорить с человеком, который