Влюбленный призрак. Марк Леви

снаружи?

      – Я видел, как она входила, – смущенно ответил Раймон.

      – Ладно, давай поторопимся, я устал.

      Тома́ дошел до станции метро.

      – Мы не поедем на такси? – испугался Раймон.

      – Думаешь, я такой богач?

      – Я рад бы был тебя выручить, да вот беда, мой банковский счет закрыт, – пошутил Раймон. – Терпеть не могу метро. Но раз у нас нет выбора…

      Даже в этот поздний час поезд оказался набит битком. Тома́ сделал пересадку на станции «Вилье» и смог сидя проехать до остановки «Вокзал Сен-Лазар», где вошло много народу. Отец стоял с ним рядом, не испытывая необходимости держаться за поручень.

      – Уступи место, – сказал он сыну шепотом, указывая глазами на пожилую пассажирку, которой было трудно стоять.

      Тома́ послушно вскочил.

      – Извините, задумался.

      Женщина признательно улыбнулась и села.

      – Спасибо, что подсказал, – тихо обратился он к отцу, – я ее действительно не заметил.

      – Забей на старуху, с такими забитыми артериями она вот-вот сыграет в ящик, можешь поверить моему опыту. Ты полюбуйся на красотку напротив! Благодаря мне она обратила внимание на тебя, то есть на твою галантность. Она так улыбается, что стоит тебе молвить ей словечко – и дело в шляпе.

      Тома́ предпочел промолчать, чтобы не сойти за сумасшедшего в многолюдном метро. На станции «Опера» красотка вышла. Хирург проводил ее раздосадованным взглядом.

      – Куда ты смотришь? «Опера»! Вдруг она балерина?

      – Если бы она вышла на «Сен-Лазар», то ты предположил бы, что она машинист тепловоза?

      – Вы что-то сказали? – спросила его пожилая пассажирка.

      – Нет, я разговариваю сам с собой, – виновато ответил он.

      – Ничего особенного, со мной такое тоже часто бывает.

      Отец укоризненно покачал головой.

      Вернувшись домой, Тома́ с усталым вздохом повалился на диван.

      – Мог бы хотя бы притвориться, что тебе приятно меня видеть, – упрекнул его Раймон.

      – Приятно, а как же.

      – Это признание равносильно согласию с тем, что я нахожусь здесь.

      – Недели и месяцы после твоего ухода были нелегкими, но я уже начал привыкать к твоему отсутствию.

      – Да уж, вижу.

      – Ничего ты не видишь. Потеряв тебя, я провалился в бездну. Ты слышал, как я каялся перед твоей фотографией?

      Вместо ответа на этот вопрос Раймон ласково улыбнулся сыну.

      – Где ты был все это время?

      – Сам не знаю. Мне самому было нелегко расстаться с жизнью, не говоря о том, чтобы потерять тебя.

      – Как вообще живется там, на том свете?

      – Тома́, – перешел отец на серьезный тон, – у меня нет права об этом рассказывать, но, если бы оно у меня и было, думаю, я не смог бы этого объяснить. Скажу так: там все по-другому.

      – Ты счастлив… там, где находишься?

      – Больше не мучаюсь ревматизмом, это уже кое-что. Если ты поможешь, я смогу быть счастливым.

      – Если я помогу?..

      – Я говорил, что мне нужно от тебя небольшое содействие.

      – Это