Кудряшка. Кира Грозная

не сделают нищими, – пожав плечами, заметил Гришка. – А что им? Проблемы индейцев шерифа не трахают!

      Мы все смотрели в будущее с тревогой. А я теперь – и вовсе панически.

      Пока мама крутилась на кухне, я, как заправский психолог, выливала на Гришку свои внутренние проблемы, а он, хоть и позёвывая, честно меня выслушивал.

      Я рассказывала о том, что, сколько я себя помню, во мне всегда жили страхи. В детстве это были: старик с мешком, в котором сидят непослушные девочки, красная гитара из пионерских страшилок, электрики, которые отключат свет, если я не стану есть кашу… Электриками меня пугала старенькая няня. Я была такая тощая, хоть и живчик, а ела плохо – вот ей и приходилось включать фантазию на полную катушку. Потом я выросла, и страхи мои повзрослели. Сейчас это страх бедности (например, я боюсь, что льготы отменят или пайковые отберут). И страх старения. Молодость проходит ведь?

      Проходит… И страх темноты! У меня ночью всегда горит свет на кухне, в туалете или в ванной. И я ругаюсь с домочадцами, жалующимися, что электричество дорого стоит, и оставляю свет…

      – Ой! Пойду Нинке позвоню, – вдруг взглянув на часы, спохватился Гришка.

      Он вышел в прихожую, и вскоре я услышала его непривычно мягкий, почти заискивающий голос:

      – Слышь, Нинка, я тут к Валерке Фролову заскочил, буду позже. Не сердись, а…

      Когда Гришка вернулся на кухню, выражение его лица было по-детски безмятежным. Как будто и не врал жене только что!

      А потом пришёл Алексей. Он был хмур, с Гришкой поздоровался сухо, и тот как-то быстро ретировался. И осадок остался, как будто муж своим приходом вспугнул что-то хорошее…

      На следующий день я узнала, сколь плохи Гришкины дела.

      Напоминаю для тупых, что я ещё и работала! В обеденный перерыв мы с сотрудниками пошли в столовую правительства Ленобласти. Там были вкусные и дешёвые комплексные обеды, и МВД заключило с ними договор на нашу кормёжку.

      По дороге мы потеряли Гришку. Заметив, что он отстал, я обернулась и увидела жуткую сцену: Гришка ругался с женой. Растрёпанная, взвинченная, размазывающая слёзы по лицу, его жена сейчас совсем не походила на ту Нинку, гладкую и надменную, которую я видела с Гришкой на балах в ДК милиции.

      Нинка работала в коммерческой фирме, зарабатывала в десять раз больше Гришки. У неё были наряды, которые мне не снились. Шуба из каракуля, например. Модная в те годы сумочка-сейф. Платья из Пассажа… Но (вот потому-то я совершенно не завидовала ей!) Нинка была жирная.

      Чем сумела женщина, похожая на сытую розовую хрюшку, завлечь импозантного Гришку? И что, кроме пятилетнего сына, связывало их теперь? У меня (и не только у меня) этот брак вызывал большое недоумение.

      И вот сейчас я увидела, что с ними стало! Нинка плакала, обвиняя мужа в чём-то. Гришка же выглядел не виноватым, а, скорее, возмущённым. И не оправдывающимся, а нападающим…

      Я поняла, что Гришка так и не попал домой вчера вечером. Куда (вернее, к кому) он поехал, догадаться было несложно. Галка, кстати, вообще не пришла на работу сегодня.

      Мы уже пили