Искушение свободой. Рудольф Баландин

брызнула в лицо. Балбес хохочет. Класс постепенно стихает. Учитель садится за стол, протирает очки и лицо, бормочет:

      – Не надо шалить, господа. Продолжим урок.

      – Свинство ты сделал, – оборачивается к балбесу Кропоткин. Тот встал: «Извините, господин учитель». В классе тихо.

      – Не шалите больше, – произносит Эберт.

      В помещение входит капитан. Кропоткин на правах дежурного командует: «Господа пажи!» Капитан инспекторски проходит по классу. Оглядывается на Эберта. Брезгливо:

      – Что за вид, господин учитель. Стыдно-с.

      Кропоткин не выдерживает:

      – Прошу прощения, господин капитан. На занятии не место ротного командира! Вы не инспектор.

      Капитан хочет одёрнуть дежурного, выкатывает глаза, приоткрывает рот, но, поняв, что возразить нечего, поворачивается, щёлкнув каблуками, и покидает помещение.

* * *

      Кропоткин в тёмном карцере. На столе кусок чёрного хлеба и кружка воды. Пётр отжимается от пола несколько раз; поднимает табурет; приседает…

      Пытается напевать рондо Фарлафа из «Руслана и Людмилы» Глинки: «Близится час торжества моего…» А потом принимается гавкать на разные лады, изображая дуэт двух псов над коркой хлеба.

      …На уроке один паж шепчет другому:

      – Кропоткин в карцере с ума сошёл. Говорить не может, лает только.

* * *

      Кропоткин лежит в лазарете. Он болен. В палату заходит инспектор-полковник Жирардот. Говорит с французским акцентом:

      – Вот лежит в госпитале молодой человек, крепкий, как мост через Неву.

      – Господин полковник, не смейте так говорить! – вспылил Пётр. – Я попрошу доктора, чтобы он запретил вам ходить в эту палату!

      – Ну зачем так сильно горячиться на простую шутку, – пошёл на попятную Жирардот.

      – А я не шучу! – отрезал юный паж. Он не терпел посягательств на свою честь.

* * *

      Военные учения в Петергофе. Моросит дождь. Кропоткин ведёт взвод солдат. Все устали. Ноги вязнут в болотистой почве. Худенький солдат спотыкается, падает. К нему подходит Кропоткин:

      – Что у тебя?

      – Так бы и не вставал. Тяжко.

      Кропоткин помогает ему подняться. Командует, подражая Суворову:

      – Чудо-богатыри, вперёд!.. Запевай!

      Все приободрились. Солдат, усмехаясь:

      – Скажет тоже… Чудо-богатыри.

* * *

      Ясный летний день в Петергофе. Командир вручает Кропоткину буссоль и планшет:

      – Снимите план этого озера и части парка с дорогой.

      Пётр идёт выполнять задание. Измеряет углы между намеченными объектами, шагами отмеряет расстояние. Усаживается под мощным дубом, вычерчивая план местности.

      Защебетала птица. Ветерок прошелестел в листьях. Снова тишина.

      Кропоткин тихо напевает из оперы «Фауст»: «Привет тебе, приют священный…»

* * *

      Ночью Кропоткин и его товарищ, припудренные, в придворном платье, идут по каменным лабиринтам Петропавловской крепости. Издали доносится перезвон башенных часов. Промелькнула какая-то тень… чей-то стон…

      – Кропоткин, –