Искушение свободой. Рудольф Баландин

совершать открытия, испытывать приключения и острые ощущения, либо поступить в университет. Как показали дальнейшие события, он действительно был талантливым естествоиспытателем, мыслителем.

      Что характерно для учёного? Стремление познать природу, её законы. Он собирает и тщательно продумывает факты, мыслит объективно и логично. Разве это совместимо с анархическим складом ума и характера?

      В России был другой пример аристократа-анархиста – Михаил Бакунин. Настоящий бунтарь! Отец его примыкал к декабристам, выступившим против царя Николая I. Сам Михаил в 21 год вышел в отставку. Он был увлечён романтической мечтой о героических свершениях и о полном освобождении личности от власти государства и церкви, от экономического рабства.

      Мог такой человек стать учёным? Он получил отличное образование, писал оригинальные философские работы. Но учёным не стал. Наука требует от учёного признания несвободы, подчинённости человека законам природы и жёсткого научного метода.

      Бакунин под псевдонимом Жюль Элизар опубликовал статью «Реакция в Германии». Она в своё время наделала много шума. В ней он провозгласил: «Радость разрушения есть творческая радость».

      Вот кредо подлинного анархиста!

      Такой ли принцип исповедует князь Кропоткин? Ни в коей мере. Он призывает к революции, но не выходит на баррикады, подобно Бакунину, не воюет с оружием в руках за свободу. Стрелял ли он, подобно Савинкову, в высших чиновников проклинаемого им государства? Нет и ещё раз нет. Он желал бы делать революцию в белых перчатках.

      Он участвовал в демонстрациях, дрался с полицейскими. Но – не более того. Разве анархиста, отвергающего общественные предрассудки, может остановить заповедь «не убий»?

      Михаил Бакунин – подлинный демон свободы. Он не признавал даже научную рациональную мысль. А князь Кропоткин, как положено учёному, уповает на науку.

      Вот что писал Бакунин: «Горе было бы человечеству, если бы когда-нибудь мысль сделалась источником и единственным руководителем жизни, если бы наука и учение стали во главе общественного управления. Жизнь иссякла бы, а человеческое общество обратилось бы в бессловесное и рабское стадо. Управление жизни наукою не могло бы иметь другого результата, кроме оглупления всего человечества».

      Нечто подобное повторил Фёдор Михайлович Достоевский в «Записках из подполья». С такими мыслями можно не соглашаться, но надо признать: они выражают глубинную суть анархизма, отвергающего даже власть науки!

      Насколько мне известно, князь Кропоткин ничего подобного не писал, не говорил. Он – учёный. Этим всё сказано.

      Я не принижаю его личность, говоря о роли или маске анархиста. Мы все такие, только на разных ролях. Истинно сказано Шекспиром: мир – театр, а мы в нём актёры. Хотя мы же и зрители, а для своей жизни отчасти и драматурги, чаще всего бездарные.

      Да, мы вынуждены играть свои роли. Некоторые самозабвенно входят в полюбившийся образ самого себя. Не знаю, как вы, а я замечаю это за собой.

      В