Дорога войны. Валерий Большаков

так, то ли примесь сарматской крови осмуглила кожу. Волосы у обоих были длинные, слипшиеся в сальные сосульки, головы – покрыты войлочными колпаками. Пахли коренастые потом, пылью и дымом.

      – Я – Бицилис! – сообщил один из них, с рассеченной бровью. Бровь срослась неправильно – одна половинка ее поднималась выше, другая ниже. – Зачем звал?

      Скорий боялся обоих, но вскинул голову и отважно заявил:

      – Мы хотим помочь Оролесу стать настоящим царем…

      – Кто это – «мы»? – перебил его товарищ Бицилиса с перебитым и скривившимся носом. Дышал он с громким сопением, а голос имел гнусавый.

      – Это неважно! – отрезал жрец. – Слушайте и передайте Оролесу. Если он хочет править Дакией, то его долг – изгнать римлян. Оролес отважен, но одной смелости мало, нужно золото. Мы знаем, как пройти к горе Когайнон. Там есть святилище Замолксиса. В нем царь Децебал спрятал свои сокровища. Мы поможем Оролесу овладеть ими…

      – Ага! – осклабился Бицилис. – Так и передадим! А теперь давай подробнее. Как туда пройти? Где та гора? Как найти схрон?

      – Этого я не знаю, – помотал головой Скорий.

      – Не знаешь? – ласково спросил Бицилис. – Или не хочешь сказать?

      – Да я бы сказал, – вяло запротестовал посланник Сирма, – но…

      – А ты и скажешь! – сипло сказал дак с перебитым носом.

      Вдвоем с Бицилисом они подхватили Скория и опрокинули его на стол. Жестоко выгнув жрецу руки и ноги, они прикрутили их веревками к точеным ножкам. Бицилис рывком сорвал со Скория химатий и разодрал тунику, обнажая хилое тело.

      – Что вы… – задыхаясь, выдавил настоятель храма. – Как… Я же…

      – Я же, ты же… – пробурчал Бицилис и шлепнул Скория по бледной коже живота. – Так где, ты говоришь, золото?

      – Не… Не знаю я… Я…

      – Ролес! – негромко позвал Бицилис, снимая с себя колпак.

      Сипя и булькая носом, Ролес подошел к камину и черепком подобрал несколько угольев. Приблизившись к Скорию, он ловко опрокинул угли жрецу на живот и придавил сверху черепком, чтобы те не раскатились.

      Несчастный посланник закричал, и Бицилис тут же запихал ему в рот колпак. Жрец извивался, тараща глаза, мыча и покрываясь потом. Потянуло горелым.

      Ролес убрал черепок и грубой, мозолистой ладонью смел угольки. Бицилис вытащил колпак у Скория изо рта.

      – Так как нам пройти к горе Когайнон? – спокойно спросил он.

      – Да не знаю я! – страдающим голосом проныл жрец. Слезы полились у него из глаз, мешаясь с потом.

      – Упорный! – весело сказал Ролес.

      – Упертый, – поправил его Бицилис и сунул колпак обратно, затыкая Скорию рот. – Давай.

      – Левую? – деловито спросил Ролес. – Или правую?

      – Да какая разница.

      Ролес пересыпал красных углей из камина на бронзовую жаровню, наложил сверху щепочек. Маленький костерок разгорелся, и дак подсунул жаровню под левую руку Скория. Языки пламени лизнули ладонь. Пальцы резко растопырились, жрец замычал, задергал головой,