Драконовы сны. Дмитрий Скирюк

и что? – недоумённо косясь на выцветший рисунок, спросил Арнольд.

      – Здесь должен быть подземный ход.

      – С чего ты взял?

      – Его не может не быть, – сказал Рудольф. – В замках всегда устраивали подземные ходы. О нём писал Рене Блееккер, его упоминали в своих балладах Вальтер фон дер Фогельвейде и Найдхард фон Ройенталь. Он был, без всякого сомненья, был. Я пытался прибрать его к рукам, чтобы возить товар в обход ворот, но мне не хватило времени как следует порыться под башнями.

      – Под всеми? – опешил Телли. – Ну, ты даёшь!

      – Так, значит, ты не знаешь, где он, – теряя к разговору интерес, резюмировал Арнольд.

      – Погоди, – старьёвщик поднял руку, – сперва дослушай. Тил, свети сюда.

      Телли придвинул свечу, и все трое снова склонились над планом.

      – Смотрите сюда, – узловатый стариковский палец очертил западную окраину Лиссбурга. – Город начинался вот отсюда. Видите? – на юге и на западе застройка ровная, кварталами, и улицы прямые, а здесь сплошной лабиринт. Вот здесь рыбокоптильни, а здесь Блошиная Канава – остатки крепостного рва, его потом засыпали.

      У города семь башен, – продолжал Рудольф. – Их тоже строили не сразу. Дозорная из них самая новая. Посмотреть, так она вовсе и не башня, а навесная бойница, только очень большая. Её горожане иногда так и зовут: Halbturm – «Полубашня». Ни ворот, ни фундамента. Речная башня, башня Синей Сойки и Башня Трёх Ключей были построены лет за тридцать до неё, когда город стал разрастаться на юг вдоль реки. Все они с воротами. Вавилонская ещё старше, она ровесница города. Сперва там были только ворота, потом их фланкировали башнями, но так и не смогли подвести под крышу. За это, кстати, её Вавилонской и прозвали.

      – Не понимаю, – нахмурился Арнольд. – К чему эта болтовня? Для меня они все на одно лицо, разве только в одних есть ворота, а в других нет.

      – Погоди, Арни, – замирая от собственной храбрости, перебил его Телли. – Я, кажется, понимаю. Договаривай, Рудольф.

      – А вот это, – показал старик на чертеже, – Толстуха Берта – старый многоярусный донжон, оставшийся от крепости. К востоку от неё – Горелая башня, её раньше звали Турнирной. Это самые старые башни, им лет по триста, и в обеих нет ворот. Эти две башни и есть остатки крепости. Лет двадцать назад между Вавилонской и Горелой хотели построить ещё одну, даже стену разобрали, но потом передумали и сложили заново. При этом малость не рассчитали, и в стене остался шов на угол – старую и новую кладку отличить легко. Вот в этих башнях и надо искать.

      – Как, ты сказал, звался хозяин замка? – спросил Телли. – Умбер…

      – Гумберт дю Ле Шардэ.

      – Гумберт… – нахмурив лоб, пробормотал Телли. – Берт… Толстуха Берта… Башня Гумберта? Ты думаешь, ход там?

      – Какой нам прок от этого хода? – Арнольд равнодушно пожал плечами. – Дракон в него всё равно не пройдёт.

      – Когда войско ордена госпитальеров под водительством Годфруа де Во штурмовало замок, барон через подземный ход тайком вывел в тыл противника отряд тяжёлой конницы в полном снаряжении.