Драконовы сны. Дмитрий Скирюк

это куда?

      – Доску? Возьмёшь с собой, – сказал Рудольф. – Я не смог с ней разобраться, попробуй ты. Э, погоди-ка!

      Они склонились над доской, разглядывая три пустых, неровно обведённых мелом поля и три фигурки, сделавших свои ходы.

      – Ты её не трогал?

      – Нет. А ты?

      Они взглянули друг на друга, после – на Арнольда.

      – Мальчишка, воин и дракон, – констатировал Рудольф. – Ну, что ж… Пока всё сходится.

      – Ты думаешь…

      – Всё может быть, – уклончиво сказал Рудольф. – Но хватит болтать. Уходите, пока на улицах пусто.

      Он помолчал и добавил:

      – Я сам вас найду.

      Драконов Ключ

      «Сначала научись не моргать, а затем поговорим и о стрельбе».

Стремительный Вэй

      – Бр-р… Холодно. Подбрось дров.

      – И так горит.

      – Подбрось, грю, ведь нет же никакого терпежу!

      – Ишь, разорался, Зяблик. Нам всю ночь сидеть. А кончатся дрова, так кто пойдёт? Зяблик пойдёт? Ага. Шпент пойдёт! Так что сиди и не чирикай.

      – Тебе, Шпент, лишь бы трепаться, а у меня на рыбе дважды руки поморожены, так холоду не терпят вовсе… Ох, задувает, ну и задувает. Да дождь ещё… Перебраться, что ль, под стену, ближе к энтим? А, Шпент?

      – Подберёшься, как же… Враз вылезет этот бугай и сам с тобой разберётся. Встали, мать их раздери, на лучшем месте со своей телегой и торчат уже неделю.

      – А чего им тут?

      – Да чёрт их разберёт. Ахтёры, говорят. Дня три-четыре и вправду выкобенивались. Эти… как их… преставления давали.

      – Да-а? И об чём преставлялись?

      – Да ни об чём. Они там эти… вокрубаты. Крутят, значит, это… ну, вокруг. Девка там у них ещё такая. Ого-го, какая девка. Стрелки мечет. Ничего так, симпатишная. Я б её, ну, если б случай выдался, так я б ей это бы… не прочь.

      – Это маленькая-то? Видал. Чё ты в ей нашёл?

      – Э, не скажи. Она же это… она же знашь, как выгнуться могёт, ого! Да…

      – Ори тише – неровён час этот услышит, вылезет и сам тебя это… выгнет. Лучше дров подбрось.

      – Ох, Зяблик ты, Зяблик и есть. Связался я с тобой… Кажи пасибо, что до кучи надо было Фрицу морду наскоблить, а то б…

      – Вот… вот правду про тебя говорят, Шпент, что ты мать родную обкрадёшь и за гроши жидам заложишь! Первый же пришёл, как хвост подпалили! У, знал бы я, что Хольц меня с тобой поставит…

      – Ха-ха, ладно, проехали. Чё там у тебя?

      – А во: селёдка.

      – Бр-р, опять селёдка… Обалдел? Чего получше не было?

      – Да будет ерепениться – хорошая селёдка. Брунсовская. Нюхни, коль не веришь.

      – М-мм. Кхе-кхе… Вроде, ничего. Хотя на вид не больно казиста.

      – Не ндравится, не ешь.

      – И-эх. Ладно. Нарезай, что ли…

      Два бродяги, кутаясь в тряпьё, придвинулись к костру. Один достал нож, долго примеривался к большущей селёдке, лежащей у него на коленях, и наконец распилил её пополам. Некоторое время оба жевали, с завистью поглядывая в сторону большого полотняного шатра, разбитого у городской стены, потом устроились под навесом у стены, покидали кости в огонь,