Ангел Спартака. Андрей Валентинов

деревянное в колено тычется, ложе, наверное. Да какое здесь ложе – лежак с соломой. А вот и солома, нащупала!

      Что именно скажу, знаю. И кому скажу – тоже. Но все равно не по себе. Хоть бы огонек какой…

      – Ты хотела меня видеть, Папия?

      Огонек! Неровный, легкий. Глиняный светильник в крепкой руке, короткие волосы с проседью, темные глаза.

      – Я – Крикс. А ты кто?

      Настало время и мне перстень показывать.

      – Сначала выслушаю тебя. Извини, ответить не обещаю. Могу и промолчать.

      Не обижаюсь. Выдадут, поймают – крест. И ему, и мне, и тем ребятам, что наверняка сторожат у входа. Но моя жизнь – за воротами школы, всегда есть надежда уйти, раствориться, исчезнуть.

      Эти люди – здесь. Уходить некуда.

      – Рассказывай, Папия Муцила!

      Сидим на лежаке с соломой, больше и негде. Плечом к плечу – мала клетушка. Светильник рядом, но многое не увидишь. И не нужно пока, главное и так знаю. Много мне рассказали бородатые братья о Криксе, бывшем сотнике армии Италии. Все сходится – он. Под пятьдесят, седина волосы побила (выходит, не ошиблась я тогда, на экседре), потертый браслет на левом запястье.

      – Только учти, Папия, лгать нельзя. Я – потомок жрецов, меня учили различать ложь. Слова имеют цвет, ложь – она серебристая, с синью.

      Даже так? Лгать я и не собиралась, но как сказать правду? И где она, правда?

      – Вот правда, Крикс. Я – Папия Муцила, внучка консула. Вся моя семья погибла, я бежала, ищут. Меня спас… помог спастись… Тот, кто и послал меня в Капую. Он приказал поднять мятеж – до осени. Мятеж против Рима. Все остальное – на мое усмотрение.

      – Приказал… Он от Сертория, от Митридата?

      – Извини, ответить не обещаю.

      – Ясно! Продолжай, Папия, внучка консула.

      – Остальное ты уже знаешь, Носящий Браслет. Друзей Италии осталось мало, не все готовы сражаться. Рабов много, но их сразу не поднимешь…

      – А гладиаторы – та сила, которая объединит и поднимет остальных? Мы тоже думали об этом, Папия. Нас здесь… не так и мало, да и в других школах хватает. Но… Сначала расскажи, что предлагаешь ты.

      – Друзья Италии договариваются со всеми врагами Рима. Если надо – с Серторием, надо – с Митридатом. Собирают оружие, готовят людей. Сигнал – ваш побег, вы – вожди.

      – Мы?!

      – Лучше всего – ты, сотник Крикс. У Италии не осталось вождей.

Антифон

      В тот миг, в тот далекий миг мне и вправду почудилось, что я – богиня. Немезида, сестра Сна и Смерти.

      Почудилось – но всего на миг.

* * *

      Гаснет светильник, ползут черные тени. Тихо в комнатке-клетушке, молчит Носящий Браслет. Наконец…

      – Нет.

      И сразу – тьма. Тьма, нежданный холод. Нет – почему?! Что я не так сказала? Не так придумала?

      – Все будет иначе, Папия Муцила. Если будет вообще.

      Долго я на лежаке сидела, вставать не решалась. Да, все иначе, хотя и не совсем «нет». А я так надеялась на Крикса! Ничего, сообразим… соображу, сложно только все получается. Носящий Браслет сказал, что…

      – Ты Папия?

      Третий раз за ночь!