Кровь на Дону. Александр Тамоников

рядах. Горбун вон опять в скандал попал с бабами своими.

      – А у него чего?

      – Так передрались его торговка и купчиха. Осип же неугомонный. То одну затащит к себе, то другую, и это уже который год длится. Может, думал, бабы не ведают про то. А они не дурнее Горбуна. Сошлись на подворье его, шума было, как на сечи сотен супротивников.

      – И когда успокоятся? Женить его треба.

      – Треба, да только где подходящую порядочную девицу или бабу отыскать? Сколь уже пытались. Так с Клавой и Зинкой и крутится.

      – В походе ему не до них будет.

      – Это так, хотя кто знает, может, казачку какую встретит.

      – Вот то было бы самое лучшее.

      – Не спорю.

      – Ладно. Поехал я, Гордей. В воскресенье встречаемся у меня.

      – Понял. Дружина будет.

      – Обоз тоже. Пока, Гордей!

      – До свидания, князь!

      – Пока, Влас! – крикнул воевода ратнику.

      – Всего доброго, Дмитрий Владимирович!

      Савельев проехал к себе на подворье. Ульяна с сыном были уже там и сидели на лавочке у крыльца дома. Служка Прошка, впрочем, теперь уже вполне взрослый холоп Прохор, открыл ворота. Савельев соскочил с коня, передал ему поводья.

      – Какие будут указания Дмитрий Владимирович? – спросил подошедший к князю ключник.

      – Да никаких, Семен, все, как всегда.

      – Понял.

      Савельев присел рядом с женой и сыном:

      – А чего не у родителей?

      – Погостила и хватит, да и отец был не в настроении.

      – Испортил я тебе праздник, Ульяна?

      – Что об этом говорить? Ты ни при чем, это все гордыня отца и матушки. А больше – влияние других вельмож. Мне ключник говорил, к отцу последнее время часто бояре заезжать стали. Собираются в горнице, закрываются и речи ведут. О чем, неведомо, у нас подслушивать не принято.

      – Напрасно так ведет себя Степан Гордеевич, – вздохнул Савельев. – Один за другим вскрываются заговоры против царя, соответственно, заговорщиков ждет опала. Как бы отец твой не попал в нее. Лишится ведь всего.

      – Я не думаю, что мой отец способен выступить против своего государя.

      – Он, может, и не способен, но подтолкнут бояре на шаг необдуманный, всего лишь один, и, считай, пропало.

      – Я говорила ему, а он слушать не захотел, мама тоже.

      – Ну, тогда след только ждать, что будет. Может, и на самом деле безобидные беседы ведут затаившие обиды бояре. Но, признаюсь, я в это не верю.

      – А все эта опричнина! До нее как спокойно было! – воскликнула княжна.

      – Царь не мог поступить иначе, зарвались бояре некоторые. Слышал, многие на сторону Литвы перешли, кто-то к крымскому хану в вассалы подался. А чтобы там прятаться, одного добра, взятого из Руси, мало, надо быть нужным западным и южным правителям. А это измена. Но… Ульяна, давай не будем о том. В общем-то государь хорошо относится к твоему отцу.

      – Ой, Господи! Я ж не спросила, чего тебя царь вызывал? – встрепенулась Ульяна.

      – Уехать мне придется, Уля.

      – Опять?

      – Опять.

      – Далеко?

      – Почти туда же, где был.

      – К