Вторая клятва. Сергей Раткевич

Четыре Джона, это даже мне понятно».

      – Здравствуйте, дяденька! – откликнулась Кэт, улыбаясь до ушей. – Эрик, здравствуй! Сказки у тебя просто потрясающие! Мне твои кони и гномы потом аж во сне снились.

      – Так ты, Эрик, еще и рассказчик? – подивился Четыре Джона.

      – Еще какой! – воскликнула Кэт. – Я и то уже говорю: зачем ему на доктора учиться, пусть лучше учится на сказочника!

      – Так ремесла, наверное, такого нету, – заметил Четыре Джона.

      – Как нету? – возмутилась Кэт. – Должно быть! Я скажу папе, пусть съездит к королю и скажет ему, чтоб сделал так, чтобы было!

      – Ну разве что к королю, – улыбнулся Четыре Джона, разворачивая сверток с пирогом. – Ого! Тут на нас на всех хватит! А ну-ка, пошли в мою пристроечку!

      Горячий грушевый взвар, сладкий до изумления, отлично сочетался с олбарийским пирогом с изюмом.

      – Пожалуй, надо и мне у тебя сказку попросить, – сказал Эрику Четыре Джона. – Не сейчас, конечно, а как настроение у тебя будет. Захочешь – расскажешь.

      «Эдак скоро весь замок будет за мной гоняться и сказок требовать!» – с ужасом подумал Эрик.

      – У него такие сказки, просто ух! – поведала Кэт. – Ладно, я к лошадям пошла. Надо же наконец и делом заняться.

      Она запихнула устрашающих размеров кусок пирога прямо в рот и вышла решительным шагом.

      – Куда это она? – спросил Эрик.

      – На конюшню, – ответил Четыре Джона. – Дела у нее там. Кони стоят необследованные, от самых ужасных болезней не леченные. И вообще все ужасно, того и гляди – крыша рухнет.

      Он улыбнулся и подмигнул Эрику. И тот понял, что младшая докторова дочка играет в «лечение коней» куда серьезнее, чем ему показалось. Куда уж серьезнее, когда ее «игрушками» становятся сами кони. Коням от ее игрушечного лечения, конечно, ничего не сделается. А вот ей самой от коней…

      – Это не опасно? – встревоженно спросил Эрик.

      – Кому другому – опасно, – ответил Четыре Джона. – Боевые кони шутить не любят. Но эта маленькая мерзавка обаяла всю конюшню. Не иначе как «лошадиное слово» знает. Кони в ней души не чают, все до единого. Сами никогда не обидят и другим не позволят.

      Эрик чуть слышно вздохнул.

      – А у тебя дома небось тоже сестренка есть, – вновь улыбнулся Четыре Джона, глядя на Эрика проницательными и мудрыми глазами младенца.

      – Есть, – ответил Эрик, припоминая Карающих из фаласского Храма. – Даже несколько.

* * *

      Когда Эрик вошел в лекарский кабинет, сэр Хьюго как раз провожал последнего пациента.

      – Благодарю вас, доктор, – кланяясь, говорил тот.

      – Главное, не забудьте, после еды, – отвечал наставник. – После, а не до. А благодарить станете, когда поможет.

      – До свидания, доктор, – еще раз кланялся пациент.

      – И вам до свидания, – кланялся Шарц.

      – С дровами закончил? – только и спросил наставник.

      – Закончил, – кивнул Эрик, глядя в глаза наставнику и ожидая, что тот хоть словом помянет вчерашнее. Не дождался.

      «Может,