Под Куполом. Том 2. Шестое чувство. Стивен Кинг

глаза.

      Перестань фантазировать, женщина. У тебя есть дела.

      Она было пошла к дому Андреа, но все же остановилась, чтобы еще раз взглянуть на жилище Маккейнов. Не увидела и не почувствовала ничего нового – дом стоял с задернутыми шторами окнами и источал слабый запах тухлятины, скорее всего мяса. Должно быть, Донна и Генри держали морозильную камеру набитой до отказа, подумала Бренда.

      17

      За Брендой наблюдал Младший, стоящий на коленях, в одних трусах, в голове которого гудело и бабахало. Наблюдал из гостиной в щелочку между шторой и оконной рамой. Когда Бренда ушла, он вернулся в кладовую. Понимал, что скоро ему предстоит расстаться с девочками, но пока хотел побыть с ними. Хотел побыть в темноте. Даже хотел полной грудью вдохнуть вонь, идущую от их почерневших тел.

      Годилось все, успокаивающее боль, которая разламывала голову.

      18

      Трижды повернув барашек старинного звонка, Бренда смирилась с тем, что придется идти домой. И уже отворачивалась от двери, когда услышала медленные, шаркающие шаги. Заранее улыбнулась: «Привет, соседка», – но улыбка разом увяла, едва Бренда увидела хозяйку дома: бледные щеки, темные мешки под глазами, растрепанные волосы, банный халат, под ним пижама. И этот дом тоже вонял – правда, не протухшим мясом, а блевотиной.

      Улыбка Андреа вышла такой же бледной, как ее щеки и лоб.

      – Я знаю, как выгляжу, – просипела она. – В дом мне тебя лучше не приглашать. Я уже иду на поправку, но, возможно, еще заразная.

      – Ты показалась доктору… – Но разумеется, не показалась. Доктор Хаскел умер. – Ты заходила к Расти Эверетту?

      – Да, заходила. Он сказал, что я скоро поправлюсь.

      – Ты вся в поту.

      – Температура еще держится, но уже невысокая. Я могу тебе чем-нибудь помочь, Брен? – Она почти что ответила «нет» – не хотела нагружать эту бледную, явно больную женщину своими поручениями, но Андреа произнесла фразу, которая изменила ее решение. Большие события зачастую начинаются с малого. – Я скорблю по Гови. Я любила этого человека.

      – Спасибо, Андреа. – Не только за сочувствие, но и за то, что назвала его Гови, а не Герцогом.

      Для Бренды он всегда был Гови, ее дорогим Гови, и папка «ВЕЙДЕР» стала последним его расследованием. Бренда внезапно решила дать ему ход без дальнейших задержек. Она сунула руку в холщовую сумку и достала конверт из плотной коричневой бумаги с надписью «ДЖУЛИИ ШАМУЭЙ» на лицевой стороне.

      – Может он полежать у тебя? Короткое время? У меня есть одно дело, и я не хочу брать его с собой.

      Бренда ответила бы на любые вопросы, но Андреа не задала ни одного. Просто с отсутствующим взглядом взяла конверт. Наверное, поступила правильно. Сэкономила время им обеим. Опять же этот конверт мог спасти политическое будущее Андреа.

      – С радостью. А теперь… если ты мне позволишь… думаю, мне лучше лечь. Но поспать не получится, – добавила Андреа, словно боялась, что Бренда начнет возражать. – Я услышу тебя,