Робинзон по пятницам. Анастасия Монастырская

а на что, собственно, декану так часто требуются наличные? Вариантов масса: женщины, азартные игры, крупные покупки, долгие путешествия и, пардон, банальный шантаж. Зная своего босса, я бы предположила последнее. Достаточно взглянуть на него, чтобы понять: в личном шкафу Трохимовича скелет на скелете, сразу и не разберешь, какой из них главный. И все-таки очень любопытно, который заинтересовал шантажиста.

      Об этом я его, кстати, вчера и спросила. Ближе к вечеру Трохимович заявился на кафедру. К несчастью, я была одна. Потирая едва заметный шрам на щеке, он завел знакомую песню:

      – Ваш долг, Стефания Андреевна, помогать родному институту. Все помогают по мере сил, и только вы остаетесь в стороне. Нехорошо! Иначе я буду вынужден поднять вопрос о вашем увольнении.

      – На каком, простите, основании… – терпеть не могу подобные заявления, особенно, когда меня при этом раздевают глазами.

      – На основании утери связей с родным институтом.

      – Игорь Борисович, переведите, пожалуйста, вашу казуистику на нормальный русский язык. Итак, с кем конкретно я потеряла связь?

      – Со мной… То есть с институтом… Постоянно опаздываете, являетесь на работу в джинсах, позволяете студентам называть себя на «ты»…

      – Американский вариант.

      – Мы в России!

      – Спасибо, что напомнили!

      – Вы пьете пиво!

      – И еще красное вино. Предпочитаю сухое.

      – Возмутительно! Вы недостойны высокого звания педагога!

      – Ну вот, пошла демагогия. Позвольте вопрос, Игорь Борисович. Контрольный. Если я сейчас выпишу чек на предъявителя, я буду достойна столь высокого звания?!

      – А сумма?

      – Двести тысяч американских долларов.

      – Это взятка!

      – Это вопрос.

      – Да! Нет! Не знаю. – Он раскраснелся от предвкушения. – Стефания Андреевна, я не готов рассматривать данный вопрос сейчас. Вы просто застали меня врасплох. Двести тысяч! Это меняет дело!

      Я с интересом наблюдала за деканом: какая бурная мыслительная деятельность, кто бы мог подумать!

      – Стефания Андреевна… Стефания… Вы позволите мне вас так называть? Выйдем же из этих отвратительных стен. И встретимся, скажем, через два часа в моем кабинете. Нам есть, что сказать друг другу.

      Ему, может, и есть, что сказать. С меня, пожалуй, хватит.

      – Стены в вашем кабинете еще более отвратительны. Вам бы о высоком звании педагога подумать, а все туда же. А если я сейчас позвоню вашей жене и приглашу ее на это импровизированное рандеву?! И, кстати, на что вам постоянно требуются деньги? На женщин? Вряд ли. Вы скупы даже на чувства. На казино? Не похоже. Вы слишком интересуетесь женщинами. Азартные игры и секс – несовместимы. Дайте-ка, подумаю! О! Может, ваш шантажист повысил ставки? Инфляция?

      Вот ведь ирония судьбы – целилась наугад, а попала точнехонько в яблочко. Вопрос о шантажисте застал Трохимовича врасплох. Он побагровел и неожиданно схватил меня за грудки, причем в прямо смысле