Чувствуй себя как дома. Мария Британ

фыркаю я. – Вот это совпадение, да? А вообще, люблю облака. Когда-нибудь мы научимся на них летать.

      Кивнув, он вцепляется в чашку, игнорируя то, что она обжигает ладони. Дядя Антон высокий и полный, и теперь я понимаю почему: из-за кожи толщиной в сорок сантиметров, которой нипочем ни кипяток, ни лава.

      – Мы пойдем поиграем, хорошо? – нарушает тишину Тора.

      – Конечно, солнышко, – отзывается тетя Марина. – Только без Облака – я его постирала.

      Тик-так.

      Я вздрагиваю. На шкафу с сервизом громоздятся часы Zahnrad.

      Мы с Торой идем в ее комнату – маленькую, как домик куклы: мини-кроватка, мини-столик, мини-стульчик, мини-картина с Белоснежкой и гномами, мини-книги на полках. И – большой-большой шкаф. Между дверцами торчит кусок фиолетовой юбки.

      – Ты чуть не выложила им все! – накидываюсь я на Тору.

      – Но не выложила же. Хотя они не разрешают мне дружить с необычными.

      И вот мое сердце уже на низком старте. Три, два…

      – Твои предки знают?..

      Один.

      – Знают что?

      – О нашей тайне!

      – Захар. – Тора кладет ладошки мне на плечи. Я чувствую себя на приеме у врача. – Это никакая не тайна. По крайней мере, для нашей семьи. Родители верят, что я дружу с домами.

      – Почему? Они разве не думают, что с тобой что-то не так?

      – Они тоже с ними общаются.

      Ноги подкашиваются. Я сползаю на пол. В висках стучит звонкое «я не один, я не один, я не один»…

      – И все же ты им обо мне ничего не сказала.

      Тора прилипает лбом к мини-окну.

      – А зачем? Ты необычный. Нам нельзя дружить.

      – Но зато о тайне семьи болтать направо и налево – это как два пальца об асфальт, да?

      – И что? Детей никто не воспринимает всерьез. Тебе ли не знать…

      – Что все считают меня психом и не воспринимают всерьез? – морщусь я.

      – Прости.

      – Ты темнишь.

      Раскрой свою мини-тайну, Хлопушка.

      – Необычным нужно темнить. На свету мы умираем.

      – Вампиры, блин.

      – Я сейчас.

      Тора проскальзывает в кухню, но не запирает меня.

      – Пока, мамочка! Пока, папочка!

      Предки шепчутся, щелкает замок, и Хлопушка возвращается ко мне.

      – Уехали на работу.

      – Так поздно?

      – У них не… ненор… нормированный график, – поясняет Тора. – Дурацкое слово! Давай лучше в прятки сыграем. С Ласточкой.

      – Как это – с Ласточкой? – недоумеваю я.

      – Ты же умеешь общаться с домами мысленно? Умеешь. Вот и попробуй ее перехитрить. Чтобы, когда ты искал, она не кряхтела половицами, а когда прятался, не выталкивала тебя тумбочкой прямиком ко мне!

      – Ладно.

      – Чур, я прячусь!

      – Да пожалуйста.

      Я ведь взрослый. Уступлю.

      – Считай до ста, – командует Тора и толкает меня в угол.

      Из кармана выпадает проигрыватель. Я с замирающим сердцем поднимаю его. Только не реветь, только не реветь, только не реветь… Посередине появилась трещина.

      Тора