Одни сутки войны (сборник). Виталий Мелентьев

поднимающееся солнце ощутимо припекало.

      Штильмайер поправил пилотку, вышел на дорогу и с облегчением перекрестился, в душе оправдывая себя, смиряясь с происшедшим и радуясь, что остался жив. Потом подумал, вспомнил о Карле, о семье и решил: «В конце концов, я сделал это не столько ради себя, сколько ради родины. Если ее мог продать Шикельгрубер[1], то я должен сделать для нее добро».

      Он почувствовал себя крепким и умным, выпрямился, осмотрелся. Дорогу перечеркивали следы машин. Курт вспомнил обер-лейтенанта-сапера, все, что с ним произошло, и представил, что произойдет, если русские разведчики будут убиты или, еще хуже, попадутся живыми. У него перехватило дыхание: ведь он теперь связан с ними, связан жизнью и смертью. Он остановился, молитвенно, как истый католик, сложил ладони на груди и склонил сухую, лысеющую голову.

      – Господи! – проникновенно произнес он. – Господи! Спаси их и сохрани!

5

      Старший по смене виновато ответил:

      – Молчат.

      Майор Лебедев горестно, уже не играя, а искренне вздохнул и сказал свое обычное «Плохо…»

      Полковник тоже вздохнул:

      – Надо идти докладывать.

      – Хорошо, – кивнул майор, повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился и сдавленно произнес: – Товарищ полковник… в случае чего… чтобы семья…

      – Прекратить! – резко взорвался полковник, и от этого жесткого командирского взрыва майору стало легче. – Получим, что заслужили… Только ведь и мы люди. Разберутся. – Голос полковника сник. – В конце концов, не первый год без страха и упрека… И вообще… не беспокойся.

      Командующий, оказывается, уже не спал. У него были начальник «Смерша» и член Военного совета – худощавый генерал-майор, невысокий, в отлично сшитом кителе и мягких сапогах. Когда Лебедев вошел в горницу командующего, он прежде всего отметил неслышные шаги члена Военного совета.

      – Засада? – не ожидая доклада, спросил командующий и, словно ему невмоготу стало держать на венском хилом стуле большое, рыхлеющее тело, оперся о стол кулаками.

      – Так точно!

      – Но ведь время сеанса только что окончилось?

      – Разрешите доложить по порядку.

      Начальник «Смерша» придвинул к себе папку и устроился поудобнее. Член Военного совета сменил маршрут и шагал теперь за спиной майора. Лебедев точно, коротко, сам удивляясь этой точности и ясности изложения – ему казалось, что мысли у него спутаны, – доложил все, что видел.

      – Та-ак. Четвертая потеря, – протянул командующий и, обратившись к контрразведчику, едко отметил: – А вы тут толковали, что проверили все возможное.

      Светловолосый, коротко стриженный, с полным круглым лицом и неуловимым взглядом глубоко сидящих глаз полковник каменно молчал.

      – Вы, конечно, понимаете, майор, чем все это пахнет? Для вас, меня, всей армии…

      – Так точно, – опять не своим, сдавленным голосом ответил Лебедев.

      – Вот так… – наливаясь кровью, сердито бросил командующий. – У разведчиков – так точно. У контрразведчиков – так точно. Меня командующий

1

Настоящая фамилия Гитлера, родившегося в Австрии.