Самая шикарная свадьба. Анна Богданова

А как ты посмела трогать моих родителей? Какое тебе дело до их увлечений? Ну и что же, что они любили индийское кино, занимались йогой и уринотерапией?! Значит, мой отец подкаблучник? – спросила она и приперла меня к балконной двери.

      – Девочки! Ну что вы стоите и молчите! Ведь она меня сейчас с третьего этажа сбросит! – закричала я, по-настоящему испугавшись.

      – Так тебе и надо! – вдруг отозвался мой лучший друг и бывший сокурсник Женька. – Не будешь пасквили писать!

      – Но я написала всю правду! – крикнула я и вдруг поняла, что действительно ничего не придумывала. – Я описала вас так, как вижу и воспринимаю. В каждом человеке есть что-то хорошее и что-то плохое! А вам нужно, чтобы я вас приторно-сахарными изобразила?! Говорите, про кого я хоть единое слово выдумала? – расходилась я.

      – Действительно, что вы к Машке-то пристали, – заступилась за меня Пульхерия.

      – А ты вообще молчи! Ты даже о себе не удосужилась прочитать? – вопрошающе крикнула Икки.

      – Я Манин роман прочла от корки до корки. Он мне, кстати, понравился, и я совсем не обижаюсь на нее, что она моих предков-гоголеведов там высмеяла. Это действительно ненормально – всю жизнь искать пуговицы, сапоги и уж тем более утерянное при перезахоронении ребро Гоголя! А то, что ей не слишком по душе моя профессия гинеколога, – это ее дело!

      – Не то чтобы не по душе, а просто я не понимаю, зачем ты устроила у себя дома музей заспиртованных кистом и всяких там других штук, – разъяснила я ей.

      – Вот именно, ей просто непонятно. Что ж теперь на человека кидаться?

      – Тебе понравился ее роман только потому, что ты кроме него ни одной художественной книги за свою жизнь не прочитала! – вспылила Икки.

      – Икки, а чем ты-то так недовольна? По-моему, в романе видно, что Машка к тебе прекрасно относится, всю жизнь тебя жалела – и когда ты кости себе постоянно ломала, и когда в своем фармацевтическом техникуме училась, и когда в аптеке работала. И про бабку твою ненормальную написала, которая тебя дурацким именем окрестила! Ты какая-то свинья неблагодарная, честное слово!

      – Вот именно, теперь все будут знать, что мое имя расшифровывается как Исполнительный Комитет Коммунистического Интернационала, а имя моего отца Роблена – родился быть ленинцем.

      – Ну что же делать, если у тебя была такая бабушка? Из-за нее от вас даже отец сбежал – между прочим, ее собственный сын – и вернулся только спустя девять лет после смерти старушки – видно, боялся ее возвращения с того света!

      – Ничего смешного! – неожиданно уверенным тоном проговорил Женька. – Зачем тебе нужно было всем рассказывать, что я – ошибка природы, что мне нужно было родиться девочкой; кричать на всех углах о том, что я рассказал тебе по секрету, как меня чуть было не изнасиловала в юности сорокадевятилетняя вдова на подмосковной даче? Что у меня никогда не было женщин, а влюбляюсь я лишь в мужчин, да и то на расстоянии? И эта твоя книга выходит именно тогда, когда я влюбился, когда мы с Икки подали заявление в загс!

      Я