Слишком много щупалец. Дмитрий Казаков

все это время, с момента визита к Егору Евграфовичу, так и провалялась у меня в кармане, а я про нее ни разу не вспомнил? Ладно, это еще ерунда – почему ее не отобрали обыскивавшие меня злобные молодцы, посланные Джаваном? И как на нее не среагировали металлоискатели в аэропортах? Да и моя задница, если уж на то пошло?

      Эта штука должна была воткнуться в нее еще в чартере, летевшем из Москвы в Прагу.

      «Что-то тут нечисто», – подумал я, разглядывая белесовато-золотистую поверхность, завитушки и волны, образующие контуры неких увитых водорослями сооружений.

      И вновь меня посетило ощущение, что я держу нечто совершенно чуждое всей человеческой культуре, накатило чувство неземного холода, исходящего от незамысловатой, в общем-то, вещицы.

      – Чтоб тебя, – сказал я и бросил диск на пол.

      Он упал совершенно бесшумно, словно мягкая игрушка.

      Я вернулся к статье, но драйв и ясность мысли безвозвратно ушли, на смену им явилась отупляющая усталость. Тело вспомнило о том, что прошлую ночь провело без сна и что в Москве сейчас вообще эти сутки уже закончились.

      Я сохранил файл и выключил ноут, посетил душ и благополучно шлепнулся спать.

      Уж мудренее утро вечера или нет – неясно, но продуктивнее точно, по крайней мере для меня.

      Проснулся я от тяжелого удара в дверь, подскочил на кровати и попытался сообразить – приснилось или нет?

      За окнами царил мрак, а значит, я очнулся в тот короткий момент, когда июньская ночь становится по-настоящему темной. В коридоре вроде было тихо, а в номере зверски воняло – то ли тухлой рыбой, то ли лягушачьей икрой.

      Не успел я удивиться по этому поводу, как последовал второй удар, и дверь слетела с петель. С грохотом шлепнулась на пол, на фоне освещенного проема показался сутулый приземистый силуэт.

      И в этот момент я понял, что предыдущий смрад был лишь легким амбре.

      На меня хлынул поток такого зловония – полежавшая на солнце вобла, гниющие водоросли, птицеферма, горящая свалка, тухлые яйца, – что дыхание в моем зобу сперло жесточайшим образом.

      А силуэт перескочил порог и оказался внутри номера.

      – Ты кто такой? – просипел я, ухитрившись глотнуть воздуха и не упасть в обморок. – Чего надо?

      Ответом стало раскатистое бульканье, заставившее меня вздрогнуть, и силуэтов стало два. Второй появился из коридора, и я успел разглядеть детали – серая чешуйчатая кожа, лысая башка, выпученные глаза.

      Страх просто сдернул меня с кровати.

      Что за уроды явились ко мне в номер посреди ночи? Или это жуткий, невероятно реалистичный сон?

      – Умре-еш-шь… – с интонациями сломанного пылесоса просипел один из силуэтов, и звук его голоса привел меня в чувство.

      Если эти типы говорят, то обладают ртом. А где рот, там и морда, которую можно набить. Весь потребный для этого инструментарий в виде кулаков у меня есть. Значит, нужно действовать.

      Понятно, что рассуждения эти не блистали оригинальностью или тонкостью, но этого от них и не требовалось.

      Я