Незримые нити. Евгения Горская

в холодильник. Семен не обманул, холодильник был практически пуст, если не считать банок с собачьим кормом. Наташа нашла только три яйца и кусок обветренной копченой колбасы. Она понюхала колбасу, решила, что после термической обработки продукт будет съедобным, нашла сковороду и пожарила яичницу с колбасой.

      В хлебнице нашлось несколько кусков резаного белого хлеба. Хлеб не казался заплесневевшим. Его Наташа тоже понюхала, сняла со сковороды яичницу и обжарила хлеб.

      Волноваться она начала, когда яичница совсем остыла. Сначала с досадой подумала, что не догадалась спросить у Семена номер телефона, тут же вспомнила, что телефон остался на столе. Потом просто стояла у окна, глядя на заснеженный тротуар. Окно выходило на противоположную от подъездов сторону, но она отчего-то боялась отойти от окна.

      Дверь хлопнула, когда ей казалось, что это уже никогда не произойдет.

      – Почему так долго? – не поворачиваясь от окна, спросила Наташа.

      – Долго? – удивился Семен и посмотрел на часы. – Часа не прошло.

      Кузя протопал к стоявшей на кухне миске, тяжело вздохнул – миска была пуста.

      Наташа наконец оторвалась от окна, наклонилась, погладила собаку.

      – Я не знала, что с собаками гуляют так долго.

      Семен не ответил. Открыл банку собачьих консервов, вывалил содержимое в миску. Потом оглядел стол, улыбнулся, притянул к себе Наташу и чмокнул в ухо.

      – Мне казалось, что ты никогда не придешь, – жалобно проскулила она.

      – Тебе стало меня жалко? – засмеялся он. Невесело засмеялся, понимающе.

      – Мне стало грустно. Кроме тебя, мне никто не скажет, что я тоже дура. – Она выбралась из его рук и приказала: – Садить завтракать. Нечего тратить деньги на рестораны.

      Семен смотрел на нее ласково и немного заискивающе, как Кузя. Ей было с ним очень хорошо, казалось, что она знает его давно и может предугадать каждый его шаг. Она не поверила бы, что способна на такое… безумство.

      Безумство Наташе нравилось. Она свободная женщина и имеет на это право.

* * *

      Антонина еле дождалась, когда Оксана перестанет гудеть пылесосом. Потом с нетерпением ждала, когда перестанет шуметь вода в ванной. Странно, Антонина не любила грязи, смесители протирала часто и тщательно, но такого блеска на металле, который всегда получался у Оксаны, достичь не могла.

      – Все! – наконец объявила Оксана, заглянув в комнату к Антонине. – Все, Антонина Александровна.

      – Волшебница ты, – похвалила Антонина, направляясь на кухню. Включила чайник, но Оксана, оттесняя хозяйку, принялась хозяйничать сама.

      Чаепитие после уборки было у них ритуалом.

      – Если бы вы меня не позвали сегодня, я сама бы приехала. – Оксана подвинула Антонине вазочку с печеньем.

      – Достает тебя Елизавета?

      – Не в том дело… – Оксана махнула рукой. – Борис Александрович недавно в командировку ездил…

      – Да, – подтвердила Антонина, чувствуя себя гостьей. Чувствовать себя гостьей было приятно.

      – Я в подъезде у Бориса