Чудовище и красавица. Анастасия Комарова

мужик интересный, но в голове у него все с ног на голову перевернуто… Ты представляешь?!

      – Да-а, папа у тебя умный.

      – Только не говори, что поняла, к чему это он!!

      – Может, и поняла…

      Лерка задумчиво сыплет в кофе третью ложку сахара, и глаза ее серьезны, а в голосе удивляют забота и тревога, когда она говорит, словно предупреждая об опасности:

      – Имей в виду, он неотвратимо сексуален, но с ним невозможно просто спать, бесконечно интересен, но с ним не получится просто общаться, у него имеются деньги и связи, но им нельзя пользоваться…

      – Почему?

      – Говорят, его можно только любить. Или ненавидеть.

      – И что, нельзя поехать, да? – спрашивает Настя уже тихо и жалобно.

      Садится напротив и, словно ожидая разрешения, вглядывается в Лерино лицо.

      – Можно, можно… Конечно можно, еще бы… Да ты знаешь, что он за человек? С кем ты вообще-то едешь? И в качестве кого?

      Горький аромат кофе соблазняет, она протягивает руку и обжигается, не глядя схватив кофейник. Подруга вздыхает, берет у нее из рук пустую чашку и, налив кофе, отставляет кофейник подальше.

      – Ты слышала когда-нибудь, что он говорит о женщинах? В последнем интервью, например?

      – Да знаю, знаю, отстань… при чем здесь интервью? Ты что, всему веришь, что в интервью говорят?

      Она знала. Конечно знала, кто же этого интервью не слышал? И так же, как все, улыбалась, слушая ленивый низкий голос. «Вот молодец, а, вот дает! Лепит, что в голову приходит, а народ покупается! Супер!»

      – Как он там… «Бабы – продажные твари… Лучше всех с этим пока справляются мусульмане…» Или что-то типа того…

      – Типа. Если не хлеще… Ну и что?

      – А то… К нему, я слышала, стоит очередь из разбитых сердец и еще такая же – из тех, что мечтают разбиться.

      И Лерка принялась увлеченно рассказывать, как он отлично себя осознает. Как сотворил себе противоречивый имидж и как теперь умело им пользуется.

      – Несколько раз был женат, но никто не видел ни одной его жены, раз в два месяца меняет любовниц, но никто не видел его с женщиной дольше одного дня… Может, он вообще педик, ну женоненавистник уж точно! Из тех, что любят всех подряд и при этом ни одну ни в грош не ставят.

      Слушая это, Настя начинала легкомысленно улыбаться, и Лерке пришлось уточнять, специально для мечтательных тупых идиоток:

      – Запомни, он просто хочет поиграть с тобой. Наберется впечатлений для нового альбома, а потом скажет какую-нибудь гадость – что ты не умеешь варить борщ или там мыть посуду…

      Все просто. Только от этого почему-то не легче. Да еще эта роза, черт бы ее побрал! Благоухает так, что в пору застрелиться. Почему в Москве розы никогда не пахнут? Стоят себе и стоят, радуют глаз, украшают интерьер, тешат самолюбие, а эта… Ужас.

      Она протянула руку, дотронулась до цветка и вздрогнула в темноте комнаты – настолько фактура лепестков напоминала бархатистой влажностью прохладную человеческую плоть. Настя отдернула руку, еще мгновение – и она прикончила бы