Рождественский подарок. Александр Арсаньев

глазами. – Я не верю своим ушам! – запричитала она. – Я же говорила Николаю Николаевичу, – как только княгиня Титова произнесла имя мужа, то сразу же вновь залилась слезами, – чтобы он не приглашал этих варваров в дом! – Ольга Павловна указала своим пухлым пальцем на Мадхаву с Агастьей, которые съежились под ее обличающим взглядом.

      Взоры гостей сразу обратились в их сторону.

      – Надо вызвать полицию! – передернул плечами Гродецкий.

      – Что же будет с детьми? – ужаснулась мисс Браун. – Здесь опасно оставаться! – простонала она.

      – Но мы здесь ни при чем! – ткнул себя в грудь Мадхава. – Почему вы так на нас смотрите?

      – Убийцы! – воскликнула Ольга Павловна.

      – Господа, – обратился я к присутствующим, – я попросил бы вас сохранять спокойствие! – обратился я ко всем присутствующим.

      – А кто вас на это уполномочил? – усмехнулся Гродецкий.

      – Но, господа, – я развел руками. – Не лучше ли все-таки сохранять трезвую голову и здравый рассудок?

      – Но если эти варвары причастны к убийству… – угрожающе проговорил Иван Парфенович.

      – Я думаю, нам в этом еще предстоит разобраться, – ответил я.

      – А я думаю, – высокомерно вмешался Гродецкий, – нам следует вызвать полицию!

      – Вполне с вами согласен, – ответил я. – Как только метель утихнет…

      Станислав взглянул в окно. Метель вовсе не собиралась стихать, а только усиливалась. Влажные хлопья снега облепили стекло.

      – I am so afraiding! – всхлипывая, сказала англичанка.

      – Господи! – всплеснула руками Грушенька. – А убийца-то среди нас!

      В гостиную вошли запыхавшийся Никита Дмитриевич Сысоев и вспотевший Лаврентий Филиппович Медведев. На обоих лица не было. У квартального шея побагровела от натуги.

      – Где мой муж? – воскликнула Ольга Павловна.

      – Внизу, – ответил Никита Дмитриевич, – в одной из комнат, которая тоже была предназначена для гостей. Я отдал распоряжение, чтобы его тело начали приводить в порядок, – добавил он. – И послал в нашу часовню за священником.

      Примите мои соболезнования, княгиня, – скорбно склонился управляющий.

      – Я иду к нему, – воскликнула Ольга Павловна и направилась к выходу, путаясь в своем чайного цвета салопе, длинной широкой накидке на вате с прорезями для рук. Грушенька бережно поддерживала барыню под руку.

      – Я немедленно уезжаю отсюда, – холодно заявил Гродецкий.

      – Ну уж нет, – Лаврентий Филиппович поднял вверх указательный палец и отечески им погрозил. – Я представляю здесь на данный момент органы сыска, и никто не уедет отсюда до прибытия полицейских или пока мною не будет схвачен убийца! Или убийцы… – он покосился в сторону окаменевших индусов.

      – Да и выезды из имения все снегом занесло, – сказал Сысоев.

      – Так, значит, мы в западне! – воскликнула англичанка.

      – Получается так, – согласился Никита Дмитриевич.

      – И до каких же пор? – осведомился Иван Парфенович Колганов.

      – Ну, –