Последний час надежды. Константин Бояндин

у кого-то отбила, просто так, парня, про кого-то наговорила гадостей. Но все они здесь, почему?

      От аромата еды кружилась голова, я ощущал зверский голод, но мне казалось, что я пиру у людоедов, как в известной сказке. Стоит только съесть маленький кусочек, и я стану свиньёй, и меня тут же зарежут и приготовят для гостей. Через два столика я заметил Софию – она смотрела в мою сторону, вид у неё был осунувшийся, разбитый. Ей тоже досталось, но за что? Последние два месяца она смотрела только себе под ноги, не отвечала колкостями на колкость, и только когда доходило до шахмат, становилась прежней. Жан стоял рядом с её столиком, словно часовой. И ещё один парень – вроде бы, Ив Мерсье, наш запасной в команде – как и Жан, в безликом костюме – ни дать ни взять телохранитель.

      Рядом – за соседним столиком – сидели те двое девушек, одна из них посоветовала мне когда-то бежать за Золушкой. Теперь я знал их имена – та, что выше, холодная и неприступная красавица – Шарлотта, другая – неуклюжая, хмурая и похожа на хомячка – Кристин. Они посматривали на меня, о чём-то шептались. Шарлотта посмотрела в сторону подиума, где, словно королева, находилась Ники, и тронула подругу за плечо. Та посмотрела в сторону Ники, тихо рассмеялась.

      Я ощутил, как посмотрела на них Ники. Я ощущал, что смотрит она именно на Шарлотту и Кристин. Шарлотта спокойно встретила её взгляд. Вынула сигарету, закурила. Ники нехорошо улыбнулась ей и отвела взгляд.

      Шарлотта потушила сигарету, вновь склонилась к Кристин, они тихо поговорили – из-за музыки ничего не было слышно – затем Шарлотта встала и прошла через весь зал – к знакомым. По пути бросила мне, незаметно для других, скомканную салфетку. Я развернул, усмехнулся.

      «Уходи немедленно», было написано там. Да. Верно, Шарлотта. Раз меня не видят, пора уходить. Я тихонько встал и пошёл. Но не дошёл всего каких-то пять шагов до двери.

      – Брюс?

      Музыка смолкла. Голос Ники прозвучал неожиданно громко.

      – Уже уходишь?

      Я обернулся. Она спускалась ко мне, шла – нет, вышагивала. На какой-то момент я увидел в ней ту Ники, из первого дня.

      – Если не возражаешь.

      – Возражаю, – она рассмеялась и все – я готов был побиться о заклад – все вокруг подхватили её смех. – Не хочешь станцевать со мной?

      – Нет, – мне надоело это всё. Голова закружилась, я машинально полез в карман за платком.

      – Что это там у тебя? – поинтересовалась она насмешливо. – Ну-ка, покажи!

      Меня схватили за руки. Я не думал, что ко мне могут подобраться так незаметно. Ив полез в мой карман и достал платок. Лицо Ники окаменело.

      Поль быстрым шагом подошёл ко мне и, коротко размахнувшись, ударил в челюсть. Меня отпустили – позволили упасть на пол. Поль молча прятал своё сокровище в карман, а Ники смотрела на меня с презрением. Я с трудом поднялся.

      – Что ещё ждать от сына уголовника? Заявила она громко. И я ощутил, как изменились все взгляды, стали брезгливыми и презрительными. – Теперь ты точно станцуешь для меня. Там, снаружи, в грязи!

      – Попробуй