Последний час надежды. Константин Бояндин

щипцы и принялась вынимать из ступней осколки стекла. Если честно, меня замутило. Она посмотрела на меня, без эмоций, бесстрастно.

      – Принеси тёплой воды, – приказала-попросила она. Я не смог понять интонации. Едва я отвернулся и перестал ощущать её взгляд, как стало легче.

      Я принёс тазик с водой. С тёплой. Доминик медленно улеглась, расстегнула халат.

      – Возьми губку, – попросила она. Теперь я ощущал интонацию, чувствовал живое тепло в голосе. – Протри меня. Всю.

      – Ники, твои раны…

      – Вытерплю. Давай, пока вода не остыла.

      Это было и приятно, и страшно, и противно. Вот очередь дошла и до кровавой полосы на груди. Кровь я смыл, а под ней… ничего. Нет, едва заметный след. Белёсый, едва заметный шрамик.

      Я чуть не воскликнул «Этого не может быть!»

      Та же история с ногами. Только следы. Ни одной раны. Ничего. Подушка выглядело страшно, простыня – ещё страшнее. Халат и вовсе лучше не описывать.

      – В корзину для белья, – указала Доминик. – Там же, в ванной. В южной спальне, в левом от входа шкафу, есть ещё халат. Принеси, пожалуйста.

      Я так и сделал. Прихватил тазик с водой, чуть не уронил всё это. Когда шёл обратно, с чистым халатом, заметил неладное. На пороге в гостиную.

      Нет кровавой дорожки.

      Ники так и сидела, уставившись в телевизор. Сидела прямо на полу. Не обратила на меня никакого внимания. Я осторожно положил халат на тумбочку перед зеркалом, вернулся в большую гостиную. То место, где Ники пила виски.

      Чисто. Никакого беспорядка. Все бутылки, стаканы и бокалы на месте, ничего разбитого. Пол идеально сух.

      Но это всё было!

      Я медленно вернулся. Ники так и сидела, так и смотрела. Я взял халат, двинулся к ней. Жаровня потушена, видны оплавившиеся кусочки металла. Ники сидит на полу, скрестив ноги, перед скамеечкой. Всё так же, только без халата.

      – Ники…

      – Сядь за моей спиной, – голос её был совсем тихим. – Так же, как я. Возьми руками за плечи. И помолчи, пожалуйста.

      – Твой халат, Ники…

      – Помолчи. Я устала, Брюс. Страшно устала.

      Я уткнулся подбородком в её плечо. Замер. Она медленно подняла левую руку, приложила ладонь к моей щеке. Что-то там говорили, сообщали цифры, имена и версии, слышался звук сирен, вещали сенаторы, Президент…

      Прошло минут тридцать. Мне показалось, что я задремал. Когда очнулся, ничего не изменилась. Ники выпрямилась, сняла мою левую руку с плеча, прижала к своему животу.

      – Держи так, – шепнула она. – Так я вылечусь быстрее.

      – Ники, куда делась кровь? Куда делись бутылки?

      Только сейчас понял, что спиртным от неё не пахнет.

      – Я передумала пить. Мне всё равно не помогло бы.

      Передумала?!

      – Я напьюсь потом. В хорошей компании. По хорошему поводу.

      Прошло ещё минут десять. Ники мягко отняла мою ладонь от живота. Запрокинула голову, прикоснулась губами к щеке.

      – Дай халат, – попросила она. – И закажи ужин. Выбери что-нибудь сам.

* * *

      Ночь.

 &n