Ради тебя одной. Иосиф Гольман

у нас закрыто, – извиняющимся тоном объяснил он.

      – А где ж мне пожрать? – стоял на своем участковый. Только дай волю этим «бизнесам», завтра вообще страх потеряют!

      – Сегодня где-нибудь в другом месте, – мягко сказал Архипыч, не желавший ссориться с человеком в погонах.

      – Что там у вас произошло? – строго спросил старлей.

      – Откуда ж мне знать? – искренне удивился бармен. – Мы люди маленькие.

      Он действительно толком ничего не знал. Видел только, как выносили Ваську, секретаря Блондина, причем с завязанной головой. Кто ему вмазал – да так, что повязка слева насквозь промокла, – Виталий Архипович и в самом деле понятия не имел. Но врезали знатно. «Лучше бы Блондину заехали», – подумал бармен. Против Васьки он ничего не имел, парень был незлой и спокойной. А то, что гомик, так это Виталия Архиповича совсем не трогало, насмотрелся за свою карьеру.

      Кстати, пострадал не один Васька, но и двое охранников, стороживших вход на лестницу, ведущую в закрытые апартаменты. Причем их не только шарахнули по «чердаку», но еще и крепко траванули. Вот и все события.

      А если бы и больше знал Архипыч, никогда бы менту не рассказал – своя голова дороже. Тем более такому менту, который брата заложит за пару сытных обедов.

      Иванников еще раз улыбнулся старлею и закончил:

      – Так что извини, сегодня никак не получится.

      – Что значит «извини»? – завелся милиционер. – Кто у кого гостит? Это моя территория!

      – Если не заткнешься – у тебя будет территория два квадратных метра! – прошипел незаметно подошедший на шум Блондин. Выглядел он, мягко говоря, неважно: цвет лица – как у вывески его заведения, весь подбородок – сплошной синяк, а кисть правой руки основательно перебинтована и заботливо уложена в лангетку. Виталий Архипович мысленно поаплодировал ночному умельцу, а вслух сказал:

      – Леонид Сергеевич, я ему все объяснил. Можно мне идти?

      – Проваливай, урод! – прошипел Блондин: говорить во весь голос он явно не мог из-за травмы. – А ты, мусор, скандала хочешь? – И, убедившись, что бармен отошел, добавил: – Пленки кому лучше показать: жене или прокурору? Взрослыми-то брезгуешь, все больше детей любишь!

      – Да вы что, Леонид Сергеевич, – мгновенно сломался старлей. – Мы же с вами душа в душу…

      – Ну так не лезь, когда люди заняты. На тебе полтинник, пойди пожри. – Он протянул скомканную бумажку.

      Старлей, не посмев отказаться, взял унизительную подачку и поплелся прочь. Впервые за семь лет их отношений ему убедительно показали, кто он есть. И впервые за семь лет службы у старлея закралось сомнение в безопасности и надежности собственного будущего.

      Блондин вернулся в зал и сказал многочисленной охране – здесь сидели и стояли аж шесть человек:

      – Пока мы будем общаться, ни одну собаку сюда не пускать.

      – Даже если торгинспекция? – спросил туповатый Леха. – А если СЭС или менты?

      – Хоть господь бог, – вызверился Блондин. – Я же сказал – никого! Понял?

      – Понял, – быстро отрапортовал