Счастливый доллар. Екатерина Лесина

первой встречи. А Олег еще смеялся, говорил, дескать, у собаки должен быть один хозяин.

      Ей бы тогда призадуматься, но нет, решила – блажит благоверный, ну и бес с ним. А он не блажил, он готовил почву, чтобы от Вареньки избавиться.

      Сначала Сергей и служба охраны – да кому ты нужен, Олежка, Георгиев сын? Потом Семен, на хвост севший. А дальше что?

      – А ничего! – Варенька, застыв напротив зеркала – Англия? Америка? – поправила прическу. – Ни-че-го! Я первая успела, слышишь ты?

      Последнее шепотом: этому дому веры не больше, чем Олегу. Но настроение улучшилось.

      А списочек подготовить стоит. И не только любовников, но и любовниц. Пусть Сереженька, раз уж ему так хочется, копается в белье. Авось, и угомонится в кои-то веки.

      Веки Семена дрожали, губы шевелились, но бормотание сонное было неразборчиво. Агнешка вздохнула и пощупала лоб. Вроде холодный. Значит, просто кошмар.

      – Н-нет! Н-на… стрляй! – попросил он, хватая за руку. – Пжлста.

      – Не буду, – пообещала Агнешка, переворачиваясь на другой бок. От холера! Теперь этого недокиллера еще и жалко! Невиновный он… может, и вправду невиновный?

      Ну да, невиновный. Конечно. Труп он вывозил? Вывозил. В болоте топил? Топил. Агнешку похитил? Похитил. И кто он после этого, а?

      И главное, что ей делать?

      Ядка, верно, с ума уже сходит… и на работе тоже… хотя нет, на работе-то все просто. Буйволенко первый день хмуриться будет. Второй кряхтеть. А на третий, покраснев рожей, рявкнет, чтоб приказ об увольнении готовили.

      Вот! Из-за этого детектива она теперь и безработная.

      Агнешка испытала острое желание придушить идиота, но сдержалась. Во-первых, его смерть ничего не даст – ключик-то по-прежнему под печкой. Во-вторых, она – точно не убийца.

      И что остается? Мысль была. Назойливая, как здешние мухи. Бестолковая. И в то же время вполне симпатичная.

      С нею Агнешка и заснула. А проснувшись – солнце встало, лизнуло веки светом, – ухватилась за идею с новыми силами.

      Семен тоже встал, отполз к печке и, выковыряв из дыры ключ, задумчиво его разглядывал.

      – Отпустишь? – с надеждой поинтересовалась Агнешка, сдерживая зевоту. Зевота не сдержалась.

      Семен мотнул головой и сунул ключ в банку. А банку вернул на полочку. Пистолет же отправился за пояс.

      – Я в магазин. Чего тебе привезти?

      Мозгов, если думает, что Агнешка такая дура, что поверит. В магазин… конечно, сядет в машину и свалит. А ей в домике этом оставайся, жди неизвестно чего. Если вообще в итоге дождется. Может, он полный псих и убить не в состоянии, а вот уехать и забыть… она умрет от голода и жажды, в тоске, одиночестве. Будет кричать, пока не осипнет, рвать цепь и, отчаявшись, грызть руку.

      – Эй, ты чего? Ты не… ты стой! Не подходи! – Семен попятился, выставив пистолет, и предупредил: – Выстрелю!

      – Стреляй!

      Агнешка до того ярко нарисовала картину собственной будущей смерти, что совсем перестала бояться пистолета. Пуля в голову милосерднее.

      – Да я вернусь, – кажется, Семен сообразил, в чем дело. – Честно вернусь! Ну послушай, мне идти