Моноклон (сборник). Владимир Сорокин

смотрели на ее пах.

      – Пыздец? – вопросительно произнес таджик и лизнул мороженое.

      Тамара Семеновна опустила юбку и пошла в метро.

      Тимка

      Продавщицы Мокшева, Голубко и Абдуллоева без стука вошли в кабинет Сотниковой. Екатерина Станиславовна, надев стильные узкие очки в тончайшей золотой оправе, перелистывала бухгалтерский отчет за третий квартал для налоговой.

      – Да… – не глядя на них, произнесла она, быстро просматривая подшитые листы.

      Продавщицы молча, со скучающе-напряженными лицами встали посередине кабинета.

      – Да? – она подняла глаза, увидела вошедших, сняла очки, потерла переносицу загорелой рукой с огромными накладными ногтями молочного цвета и двумя золотыми кольцами, вместе составляющими венецианскую маску.

      Продавщицы молчали.

      – Так, – она поморгала, повела затекшей шеей. – Где Нина Карловна?

      – Идет из фасовки, – буркнула Голубко.

      Сотникова вытянула из плоской пачки «Слим» тонкую сигарету, закурила:

      – Значит, человеческого языка не понимаем?

      Продавщицы молча смотрели на нее.

      – И работать профессионально не желаем?

      – Мы хотим работать, – ответила за всех коренастая, со сросшимися черными бровями Абдуллоева.

      В кабинет стремительно вошла маленькая, круглая Нина Карловна:

      – Что случилось, Катерин Станиславна?

      – Случилось, опять случилось, – закивала головой Сотникова, выпуская дым сквозь пухлые губы. – Стоят и трут, стоят и трут. Опять!

      – Девочки, – Нина Карловна укоризненно повернулась к продавщицам.

      – Мы обсуждали кондишен, – сказала Мокшева.

      – Что? – скривила губы Сотникова.

      – У нас холодновато в отделе.

      – Пятнадцать градусов, как положено, – тряхнула клипсами Нина Карловна. – У вас же кофты под халатами, вы чего?

      – Конди-и-шен! – Сотникова откинулась в кресле, закачалась. – Врет и не краснеет.

      – Мы правда обсуждали кондишен, – Голубко смотрела исподлобья.

      – А чего ж вы ржали, как кобылы, а? – повысила голос Сотникова. – От холода?

      – У вас у каждой свой фронт: колбаса, мясо, полуфабрикаты, – зачастила Нина Карловна. – Каждая стоит на своем, каждая отвечает за свое место, каждая следит, каждая смотрит покупателям в глаза, улыбается, предлагает…

      – Стоят и трут, стоят и трут! – взмахнула рукой Сотникова. – Как неделю назад терли, так и сейчас. Вы что, на митинге? Оппозиция?

      – Мы не оппозиция, – ответила с улыбкой Голубко. – Больше не повторится, Катерина Станиславовна.

      – У нас не Черкизон, красавицы, – стремительно стряхнула пепел Сотникова. – Мы и так покупателей теряем, время слож-ней-ше-е. А вы мне – нож в спину. На, Екатерина Станиславовна, получай нож в спину!

      – Бонуса лишитесь, – качала круглой головой Нина Карловна. – Лишитесь бонуса.

      – Конечно! – качалась в кресле Сотникова. – Новогодний бонус