Моноклон (сборник). Владимир Сорокин

в планшеты космические карты…

      – И штурман уточняет в последний раз маршрут! – тут же подхватила толпа.

      – Давайте-ка, ребята, покурим перед стартом, у нас еще в запасе четырнадцать мину-у-у-ут! – подпел толпе Виктор Николаевич с шестого этажа.

      Сзади в комнате, на письменном столе зазвонил телефон. Виктор Николаевич недовольно обернулся, заспешил к столу, снял трубку, приложил к уху, возвращаясь с трубкой к окну. Звонил сын Володя.

      – Вов, тут у меня под окнами такое творится! Тридцать тысяч космонавтов!

      Говоря по телефону, он высунулся в окно.

      – А? Что? Это не бред, дорогой мой, а кра-сота! Послушай, как поют!

      Он протянул руку с телефоном из окна. Худая рука закачалась в воздухе. Виктор Николаевич подождал, потом втянул ее в комнату, приложил трубку к уху:

      – Слышал? Вот! Это эти… как их… ну, идут которые? «Мы вместе»? Как их? Да! Да! Собрали тридцать тысяч, можешь себе представить? Сегодня же День космонавтики, сынок! Вот так! А? Что? Нет. А чего? Валя? Так она же в двенадцать прибудет. Да? Ну, пусть раньше, я не против. Я попозже только в булочную… Да. Хорошо, Вов. В данный момент просто прекрасно! Настроение ве-ли-колепное! Готовность – номер один! Выхожу на орбиту! Да. Да. А белье завтра. Хорошо. Жду вечером.

      Он нажал на трубке красную кнопку, положил ее на подоконник. За окном пела блестящая толпа:

      На пыльных тропинках

      Далеких планет

      Останутся наши следы!

      Улыбаясь поющим вместе, Виктор Николаевич закрутил головой, оглядываясь: кто из соседей следит за происходящим? Но высунулись только молодые Рубинштейны с третьего этажа, девчонка Горбунова с четвертого и еще какая-то пара внизу. А на шестом и пятом никто окон не раскрыл.

      Виктор Николаевич сжал жилистый кулак, выкинул в окно и крикнул:

      – Слава героям космоса!

      Рубинштейны и Горбунова услыхали, глянули снизу, замахали ему.

      В дверь позвонили.

      – Чего? – недовольно обернулся он.

      Понял, что это Валя приперлась пораньше, как только что сообщил ему Володя.

      – Твою мать… – сплюнул весенним воздухом Виктор Николаевич. – Всегда вовремя!

      Качая головой, зашаркал в прихожую.

      – Взбрело ей именно сию минуту… куда летит ночное такси, лети, лети, меня вези…

      Недовольно бормоча и напевая, щелкнул замком, размашисто распахнул дверь:

      – Валя, быстрей! Я вам щас такое покажу!

      За дверью стояли трое мужчин. Один из них тут же пихнул Виктора Николаевича в грудь. Виктор Николаевич отшатнулся, попятился назад, но не упал. Трое вошли в темную прихожую, захлопнули за собой дверь.

      – Хороший день, – спокойно произнес один из них, что повыше, выходя из прихожей.

      – Вы кто? – спросил Виктор Николаевич, не испугавшись.

      Человек приблизился к Виктору Николаевичу, снял шляпу и произнес:

      – Моноклон.

      Виктор Николаевич замер.

      Человек был сильно пожилым,