Князь Кий. Владимир Малик

Даром что с виду хрупкий. Молод ещё?! Ничего – возмужает. Зато быстрый, сметливый и ко всему способный. Никто из отроков не стреляет так метко из лука, не разведёт так ловко костёр в мокром осеннем лесу, не испечёт так вкусно попавшего в силок тетерева, как он… А пробежать без отдыха от веси к веси, взять невидимый след и не сбиться с него – и в этом Ясеню нет равных.

      – Гунны близко, други! Погромили уличей, смерти предали многих… – сказал Кий. – Потому и собрали вас сюда… Не мешкая садитесь на коней, мчитесь от рода к роду – оповещайте росян об опасности! Пускай воины готовят оружие и ждут условного знака… Часть из вас пойдут в степь нести сторожу…

      – Когда выходить?

      – Сразу же! Медлить нельзя!

      Кий обвёл взглядом отроков. Хотя молоды ещё, но сильные, быстрые, выносливые. Загорелые лица, мускулистые руки, округлые мощные плечи, густые чубы… Его дружина. Други. Уже настоящие воины! Самому младшему – четырнадцать лет, старшим – Щеку, Хориву, Ясеню и всегда молчаливому суровому Коню – семнадцать, восемнадцать и девятнадцать… Он научил их метко стрелять из лука, разить копьём, обороняться щитом, рубить и колоть мечом, ездить верхом, выслеживать врага и дичь, разводить летом и зимой, в дождь и ветер костёр, чтобы испечь лепёшки, зажарить мясо или просушить мокрую одежду, ходить пешком от зари до зари без отдыха, а ночью – находить путь по звёздам. И ещё – собираться по первому зову, переплывать реки, заговаривать кровь и перевязывать раны…

      Даром что молодые – каждый уже стоит взрослого опытного воина. А главное – преданы ему, как братья. Старейшине и князю не добиться того, что его дружина сделает по его велению.

      Все поделены на десятки, над каждой – старшим являлся десятский. А Щек, Хорив, Ясень и Конь – мужи велии – старшие над сотнями, сотские…

      Поначалу это была игра. Тур даже посмеивался над этой затеей. Но когда увидел, как отроки искусно, метко стреляют, как бьют копьями в цель или, набросив на себя овчину, спят и в дождь и в снег в безлюдной степи, скоро убедился, что это далеко не игра, что все стали настоящими воинами, на которых можно положиться и в самую трудную пору.

      Все они сейчас пристально и преданно смотрели на Кия, ожидая приказа. И он коротко сказал:

      – Конь с тремя десятками – сторожите степь. Остальные – скачите от рода к роду с вестью о гуннах. На Росаву, на Красную, на Роську, на Стугну – до самого Ирпеня! Идите!

      Родень

      Через три дня в полдень Тур с сыновьями и пленённым гунном появились на берегу Днепра, где впадает в него светловодая Рось. Они поднялись на высокую гору по названию Родень. Вокруг неё издревле живёт княжеский род – родь.

      С двух сторон гора словно срезана – крутые, почти отвесные стены обрывов окаймляют её. Над Днепром также поднимается ввысь каменная твердь. В самом узком месте перешейка, соединяющего гору с материком, – частокол и крепкие деревянные ворота. За ними – княжеское селище. А вдали – необозримые просторы левого берега, по которому на многие поприща[14] тоже живут роды полян.

      Стоял

14

Поприще – здесь: старинная мера пути, суточный переход.