Голова профессора Доуэля. Властелин мира. Александр Беляев

толстяком стоит плохо одетый бритый старик с всклокоченными седыми волосами и маниакальными глазами. В руках его записная книжка и карандаш. Он записывает выигрыш и выходящие номера, делает какие- то подсчеты… Он давно уже проиграл все свое состояние и сделался рабом рулетки. Администрация игорного дома выдает ему небольшое ежемесячное пособие – на жизнь и игру: своеобразная реклама. Теперь он строит свою «теорию вероятностей», изучает капризный характер фортуны. Когда он ошибается в своих предположениях, то сердито бьет карандашом по записной книжке, подскакивает на одной ноге, что-то бормочет и вновь углубляется в подсчеты. Если же его предположения оправдываются, лицо его сияет, и он поворачивает голову к соседям, как бы желая сказать: вот видите, наконец-то мне удалось открыть законы случая.

      Два лакея вводят под руки и усаживают в кресло у стола старуху в черном шелковом платье, с бриллиантовым ожерельем на морщинистой шее. Лицо ее набелено так, что уже не может побледнеть. При виде таинственного шарика, распределяющего горе и радость, ее ввалившиеся глаза загораются огнем алчности и тонкие пальцы, унизанные кольцами, начинают дрожать.

      Молодая, красивая, стройная женщина, одетая в изящный темно-зеленый костюм, проходя мимо стола, бросает небрежным жестом тысячефранковый билет, проигрывает, беспечно усмехается и проходит в следующую комнату.

      Ларе поставил на красное сто франков и выиграл.

      «Я сегодня должен выиграть», – подумал он, ставя тысячу, – и проиграл. Но его не покидала уверенность, что в конце концов он выиграет. Его уже охватил азарт.

      К столу рулетки подошли трое: мужчина, высокий и статный, с очень бледным лицом, и две женщины, одна рыжеволосая, а другая в сером костюме… Мельком взглянув на нее, Ларе почувствовал какую-то тревогу. Еще не понимая, что его волнует, художник начал следить за женщиной в сером и был поражен одним жестом правой руки, который сделала она. «Что-то знакомое! О, такой жест делала Анжелика Гай!» Эта мысль так поразила его, что он уже не мог играть. А когда трое неизвестных, смеясь, отошли наконец от стола, Ларе, забыв взять со стола выигранные деньги, пошел следом за ними.

      В четыре часа утра кто-то сильно постучал в дверь Артура Доуэля. Сердито накинув на себя халат, Доуэль открыл.

      В комнату шатающейся походкой вошел Ларе и, устало опустившись в кресло, сказал:

      – Я, кажется, схожу с ума.

      – В чем дело, старина? – воскликнул Доуэль.

      – Дело в том, что… я не знаю, как вам и сказать… Я играл со вчерашнего дня до двух часов ночи. Выигрыш сменялся проигрышем. И вдруг я увидел женщину, и один жест ее поразил меня до того, что я бросил игру и последовал за ней в ресторан. Я сел за столик и спросил чашку крепкого черного кофе. Кофе мне всегда помогает, когда нервы слишком расшалятся… Незнакомка сидела за соседним столиком. С нею были молодой человек, прилично одетый, но не внушающий особого доверия, и довольно вульгарная рыжеволосая женщина. Мои соседи пили вино и весело болтали. Незнакомка в сером