Голова профессора Доуэля. Властелин мира. Александр Беляев

скоро исполнится. Видите эту собачку? Она так же, как и вы, была головой без тела, и, посмотрите, она живет и бегает как ни в чем не бывало.

      – Я не собачка, – обиженно ответила голова Брике.

      – Но ведь это же необходимый опыт. Если ожила собачка в новом теле, то оживете и вы.

      – Не понимаю, при чем тут собачка, – упрямо твердила Брике. – Мне нет никакого дела до собачки. Вы лучше скажите, когда я буду оживлена. Вместо того чтобы скорее оживить меня, вы возитесь с какими-то собаками.

      Керн безнадежно махнул рукой и, продолжая весело улыбаться, сказал:

      – Теперь скоро. Надо только найти подходящий труп… то есть тело, и вы будете в полной форме, как говорится.

      Отведя собаку, Керн вернулся с сантиметром в руках и тщательно измерил окружность шеи головы Брике.

      – Тридцать шесть сантиметров, – сказал он.

      – Боже, неужели я так похудела? – воскликнула голова Брике. – У меня было тридцать восемь. А размер туфель я ношу…

      Но Керн, не слушая ее, быстро ушел к себе. Не успел он усесться за свой стол в кабинете, как в дверь постучались.

      – Войдите.

      Дверь открылась. Вошла Лоран. Она старалась держаться спокойно, но лицо ее было взволнованно.

      Порок и добродетель

      – В чем дело? С головами что-нибудь случилось? – спросил Керн, поднимая голову от бумаг.

      – Нет… но я хотела поговорить с вами, господин профессор.

      Керн откинулся на спинку кресла.

      – Я вас слушаю, мадемуазель Лоран.

      – Скажите, вы серьезно предполагаете дать голове Брике тело или только утешаете ее?

      – Совершенно серьезно.

      – И вы надеетесь на успех этой операции?

      – Вполне. Вы же видели собаку?

      – А Тома вы не предполагаете… поставить на ноги? – издалека начала Лоран.

      – Почему бы нет? Он уже просил меня об этом. Не всех сразу.

      – А Доуэля… – Лоран вдруг заговорила быстро и взволнованно: – Конечно, каждый имеет право на жизнь, на нормальную человеческую жизнь, и Тома, и Брике. Но вы, разумеется, понимаете, что ценность головы профессора Доуэля гораздо выше, чем остальных ваших голов… И если вы хотите вернуть к нормальному существованию Тома и Брике, то насколько важнее вернуть к той же нормальной жизни голову профессора Доуэля.

      Керн нахмурился. Все выражение его лица сделалось настороженным и жестким.

      – Профессор Доуэль, вернее его профессорская голова, нашел прекрасного защитника в вашем лице, – сказал он, иронически улыбаясь. – Но в таком защитнике, пожалуй, нет и необходимости, и вы напрасно горячитесь и волнуетесь. Разумеется, я думал и об оживлении головы Доуэля.

      – Но почему вы не начнете опыта с него?

      – Да именно потому, что голова Доуэля дороже тысячи других человеческих голов. Я начал с собаки, прежде чем наделить телом голову Брике. Голова Брике настолько дороже головы собаки, насколько голова Доуэля дороже головы Брике.

      – Жизнь человека и собаки несравнима, профессор…

      – Так