Голова профессора Доуэля. Властелин мира. Александр Беляев

грехом лжи. Вы разговаривали с головой, не отпирайтесь, я знаю это. Джон подслушал все…

      Лоран, склонив голову, молчала.

      – Мне интересно только знать, о чем вы разговаривали с головой.

      Лоран почувствовала, как отхлынувшая кровь прилила к щекам. Она подняла голову и посмотрела прямо в глаза Керна.

      – Обо всем.

      – Так, – сказал Керн, не снимая рук со стола. – Так я идумал. Обо всем.

      Наступила пауза. Лоран вновь опустила глаза вниз и сидела теперь с видом человека, ждущего приговора, Керн вдруг быстро направился к двери и запер ее на ключ. Прошелся несколько раз по мягкому ковру кабинета, заложив руки за спину. Потом бесшумно подошел к Лоран и спросил:

      – И что же вы думаете предпринять, милая девочка? Предать суду кровожадное чудовище Керна? Втоптать его имя в грязь? Разоблачить его преступление? Доуэль, наверное, просил вас об этом?

      – Нет, нет, – забыв весь свой страх, горячо заговорила Лоран, – уверяю вас, что голова профессора Доуэля совершенно лишена чувства мести. О, это благородная душа! Он даже… отговаривал меня. Он не то что вы, нельзя судить по себе! – уже с вызовом закончила она, сверкнув глазами.

      Керн усмехнулся и вновь зашагал по кабинету.

      – Так, так, отлично. Значит, у вас все-таки были разоблачительные намерения, и если бы не голова Доуэля, то профессор Керн уже сидел бы в тюрьме. Если добродетель не может торжествовать, то, по крайней мере, порок должен быть наказан. Так оканчивались все добродетельные романы, которые вы читали, не правда ли, милая девочка?

      – И порок будет наказан! – воскликнула она, уже почти теряя волю над своими чувствами.

      – О да, конечно, там, на небесах. – Керн посмотрел на потолок, облицованный крупными шашками из черного дуба. – Но здесь, на земле, да будет вам известно, наивное создание, торжествует порок и только порок! А добродетель… Добродетель стоит с протянутой рукой, вымаливая у порока гроши, или торчит вот там, – Керн указал в сторону комнаты, где находилась голова Доуэля, – как воронье пугало, размышляя о бренности всего земного.

      И, подойдя к Лоран вплотную, он, понизив голос, сказал:

      – Вы знаете, что и вас и голову Доуэля я могу, в буквальном смысле слова, превратить в пепел и ни одна душа не узнает об этом.

      – Я знаю, что вы готовы на всякое…

      – Преступление? И очень хорошо, что вы знаете это.

      Керн вновь зашагал по комнате и уже обычным голосом продолжал говорить, как бы рассуждая вслух:

      – Однако что вы прикажете с вами делать, прекрасная мстительница? Вы, к сожалению, из той породы людей, которые не останавливаются ни перед чем и ради правды готовы принять мученический венец. Вы хрупкая, нервная, впечатлительная, но вас не запугаешь. Убить вас? Сегодня же, сейчас же? Мне удастся замести следы убийства, но все же с этим придется повозиться. А мое время дорого.

      Подкупить вас? Это труднее, чем запугать вас… Ну, говорите, что мне делать с вами?

      – Оставьте все так, как было… ведь я же не доносила на вас до сих пор.

      – И