Очерки смутного времени 1985–2000. Сергей Попадюк

обаянием безграничной власти, на уважительный отзыв Черчилля, встававшего против своей воли при входе Сталина… Но вот комментарий совсем не глупого человека: «В чем причина таких чудовищных ошибок западных людей в оценке явлений нашей жизни? В том, что они и нашу жизнь меряют на свой аршин. И, кроме того, они не хотят признаться в том, что их систематически дурачат побившие все исторические рекорды московские примитивы. Если тебя обвел вокруг пальца гений зла, это понятно. Это оправданно. Этим даже можно гордиться: мол, наша нравственность не позволяет нам опускаться так же низко. Но чтобы обыгравший тебя партнер был даже не человеком, а лишь примитивной социальной функцией в облике человекообразного существа, этого не может быть. И в результате примитивнейшие в интеллектуальном отношении партийные чиновники вроде Сталина, Хрущева, Брежнева, Суслова, Громыко и т. п. превращаются в западном представлении в гениев зла. Пусть зла, но – в гениев»[11].

      А что касается Черчилля, то как же ему было не встать: ведь за второсортным провинциальным лицедеем, усвоившим повадку восточных владык и нацепившим маршальские погоны (а затем и погоны генералиссимуса), виделась ему многомиллионная армия, которая с огромными потерями, истекая кровью, неудержимо накатывалась на Европу…

      И пора уже произнести последнее слово, – что в 17 году власть в России узурпировала банда подлых, пошлых, циничных преступников (таких же, как в Германии в 33-м, но те победили хотя бы в результате законных выборов[12]); что во главе банды стоял гениальный маньяк, изобретший простое и эффективное средство для захвата и удержания власти – принцип «демократического централизма», который обеспечивал селекцию наиболее безликих и бессовестных сподвижников (куда там гитлеровскому «принципу фюрерства»!) и возобладание худшего из них – «чудесного грузина», подавлявшего прочих азиатско-паханской непредсказуемостью, лицемерием, коварством; что именно саморазвитие и распространение этого принципа на все население громадной страны привело к насильственному вымыванию всего деятельного, мыслящего, независимого, талантливого, что было в нашем народе[13]. (И вот, кстати, одно из объяснений развившегося у нас запойного пьянства – как стремления мимикрировать, скрыть свое лицо, уберечься под змеиным взглядом какого-нибудь бдительного активиста.) Власть негодяев превращала нас в нацию негодяев – тех, которые написали горы доносов, предавали и пытали друг друга, упоенно орали «Расстрелять, как бешеных собак!», трусливо оправдывали бессмысленную жестокость этой власти, превозносили – и продолжают превозносить – главного Мокрушника.

      Таким обществом легко руководить: делай что хочешь, грабь, режь, жги, торгуй родиной, только дай жрать и радио. Такие подлые твари, что заселили сейчас Россию, не способны на избавление от рабства.

К.Д. Воробьев. Из записных книжек.

      Как же нам не хватает собственного Нюрнберга![14]

* * *

      30 мая вернулся из Коктебеля, а Молчушка встретила меня словами: «А нам тут многосерийный детектив по ящику показывают». Это

11

Зиновьев А.А. Гомо советикус.

12

Не надо бы, кстати, забывать, что Гитлер пришел к власти благодаря Сталину, запретившему – через Коминтерн – немецким коммунистам блокироваться с социал-демократами. И всем, что за этим последовало, мы тоже обязаны тупому сталинскому догматизму.

13

Представляю, с каким извращенным удовольствием смотрел Сталин «Дни Турбиных» на сцене МХАТа: «Какие смелые, благородные, независимые люди! А я их баржами топил в Царицыне. И вот теперь этот, один из них, породистых, осознав наконец, что он такой же заложник, сдался и запросил пощады. Замечательный талант! Накропал через силу гаденькую подхалимскую пьеску “Батум“. Знаю, что через силу. Не поможет. Додавлю».

14

«Какая кара, какое наказание должно постигнуть злодеев, испоганивших русскую жизнь?» – записала в своем дневнике 1 октября 1946 г. Любовь Васильевна Шапорина, доведенная до отчаяния всеми мерзостями советской действительности.