Черный Леопард, Рыжий Волк. Марлон Джеймс

зеркало.

      – Прежде мне нужны заслуживающие доверия слова, что ваша Принцесса еще жива. Говорили, что у тебя нюх.

      – Это так. Ты хочешь, чтобы я нашел ее и вернул обратно?

      – Послушайте только, как он с Принцами разговаривает! Нет. Я желаю только, чтоб ты нашел ее и предоставил мне толковый отчет. Потом я решу.

      Принц кивнул какой-то старухе, и та швырнула в меня куклой. Я поднял ее и обнюхал.

      – Цена – семь раз по десять золотых, – сказал я.

      – Цена – я пощажу твою жизнь за твою дерзость, – сказал он.

      Этот Принц без кола и двора пугал, как младенец, заходящийся над собственными какашками, какими себя же и обложил, однако я отправился отыскивать Принцессу, потому как случается, что дело само себя окупает. Особенно когда запах ее повлек меня не к северным дорогам, и не к бандитским городкам, и даже не к вырытой в земле пустой могиле, а на непродолжительную утреннюю прогулку от маленького дворца ее отца. К хижине возле места, где когда-то был оживленный рынок фруктов и мяса, но теперь поросшего диким кустарником.

      Отыскал я ее ночью. Ее и ее похитителей женщин, один из них трясся от полученной оплеушины.

      – Десять и еще пять лошадей? И это все, что я есть для тебя, 15 лошадей? И серебром? Неужто ты столь низок по рождению, что считаешь, будто я столько стою?

      Она ругалась и брюзжала так долго, что это стало мне докучать, а она все упрямилась. Готов поклясться, что похититель уже подумывал, а не заплатить ли Принцу, чтоб тот ее обратно взял. Я учуял в нем дар оборотня, такой же котяра, как Леопард. Лев, наверное, и лежавшие вокруг остальные мужчины были его прайдом, и женщина у костра, та поглядывала на них сердито и с превосходством главной самки. Все они набились в комнату с Принцессой, трещавшей, как какаду. План был таков. Этот лев со своим прайдом похищает Принцессу и требует некую сумму. Сумму, какую Принц с готовностью уплатит, поскольку дочь для него дороже серебра или золота. Серебро Принцесса пустила бы на оплату наемников, чтоб свергнуть Принца, у кого не было ни владений, ни угодий. Поначалу я думал, что она походила на тех мальчиков и девочек, что, будучи похищены слишком юными, оказавшись в плену, начинают проникаться симпатией к тем, кто их пленил. Даже любовью. Но потом она заговорила:

      – Мне следовало бы леопардов взять, те по крайней мере умны. – Главный лев-человек заревел так громко, что это перепугало людей на улице.

      – По-моему, я знаю, чем эта история закончится, – сказал Леопард. – Или, может, я просто тебя знаю. Ты доложил Принцу про заговор его дочери, потом смылся так же тихо, как и пришел.

      – Леопард, дружище, что было б в том забавного? А кроме того, дни мои были долгими, а дела еле двигались.

      – Ты скучал.

      – Как бог какой, что ждет, чтоб человек удивил его.

      Он ухмыльнулся:

      – Так поспеши же, поведай, что ты сотворил, чтоб и я смог рассказать тебе мою собственную историю.

      – Я вернулся к Принцу и дал ему толковый отчет. «Добродетельный принц, – сказал я, – мне еще предстоит отыскать