Чернобыль – полынь горькая. Николай Свительский

и вижу волка…

      В небе ярко светит солнце. Антон, Ядвига и я сидим в тени под яблоней на разостланной дерюжке. Ядвига самая старшая из нас. Она учится в Киеве на учительницу и приезжает домой на целое лето.

      – Как хорошо дома, даже уезжать не хочется, – говорит она грустно.

      – А ты и не уезжай, – отвечаю я.

      Она шутливо укоряет меня:

      – А кто тебя учить будет? Ты же хочешь быть грамотным, не будешь ведь работать в артели как Антон.

      – А может и буду, мне нравится артель, – говорю я положив руку Антона к себе на колени, трогаю мозоли на его ладони.

      Антон работает в артели, где изготавливают колёса для телег. Артель эту основал наш дедушка Станислав Сигизмундович Стаховский. Вскоре о ней узнали далеко за пределами Полесья. Люди приезжали из дальних сёл и даже из других областей, чтобы заказать колёса в Верхолесье у великого мастера Станислава Стаховского, который делал колёса для телег «без единого гвоздя».

      Антон, не вставая, дотягивается до ветки, и на дерюжку падают красные яблоки.

      – Это же малиновка! – Восторженно радуется Ядвига. Она берёт яблоко и поднеся к своему лицу гладит им свои губы. – А знаете ли вы, что этот сорт яблок существует уже более двухсот лет? Впервые их описал в 1845 году французский помолог Лерой. Другие предполагают, что малиновка – сеянец персидской яблони…

      Видя растерянность нашу, Ядвига смеётся:

      – Чтобы знать всё это, нужно учиться.

      Сад наш отгорожен от сельской дороги забором из длинных струганых жердей. С дороги во двор сворачивает телега с запряжёнными парой лошадей. Это наш отец возвращается с колхозной конюшни. До чего же красивые кони!

      Колхоз даёт отцу лошадей в благодарность за учёбу детей в сельской школе. Антон помогает распрягать коней. Отец поглаживает их холки, протягивает к бархатным губам на ладони корки хлеба. Кони нет-нет да и норовят ткнуться губами в его лицо, оставляя густую пену на белой полотняной рубашке.

      Я подбегаю к отцу. Он берёт меня на руки и высоко поднимает над своей головой:

      – Ну что, сынок, поедем завтра сено косить?

      – Поедем! Поедем!

      Громко и радостно кричу я, прижимаясь к широкой груди отца. Вижу как ласково улыбается мать, стоя на пороге возле открытой двери.

      Косьба начинается рано утром. Ещё свежо и мне зябко, но на телеге много сена. Усаживая меня, отец укрывает ноги дерюжкой. Сено пахучее, от него идёт тепло.

      Я смотрю, как отец и Антон медленно, враскорячку идя друг за другом, кладут влево от себя скошенную траву. Блещут шуршащими косами и широкие пустые полосы оголяют землю.

      Перед сном Антон пообещал мне:

      – Завтра мы с хлопцами поведём колхозных лошадей в ночное и я дам тебе посидеть на «Орлике».

      Я долго не мог уснуть и хотел, чтобы скорее наступило утро. Проснулся от громкого ржания:

      Орлик!

      Перед тем, как выехать со двора, Антон сажает меня на Орлика. Придерживая уздечкой Орлика, поглаживает его вздрагивающую холку.

      – Не бойся, он же родственник наш…

      Я