Сказки на ночь для взрослого сына. Татьяна Прудникова

Ты! Хорошо-то как, что ты приехала ко мне, выбралась! А как же тебя пропустили?

      Сестра усмехнулась, всем своим видом показывая, что она пройдет везде, где захочет. Она такая, что правда, то правда.

      – Вот, видишь, выбралась. Так ведь и сборы не в тягость, и дорога недолга…

      – А кого ж ты ко мне привела, Соня?

      – А ты сама не узнаешь, что ли, Анечка? Это ж Николаша!

      – Как Николаша? Что ты, Соня, такое говоришь? Николаша ведь умер давно!

      – Аня! Аня! Ты сама – что говоришь? Может и я умерла?

      – А что, Сонюшка, не умерла разве?

      Соня засмеялась, а братец Николаша молча глядел на сестер ясными небесными глазами.

      «Господи, Иисусе Христе! Так я, наверное, помираю», – со страхом подумала Аня.

      Точно. Смерть пришла.

      – Аня – бояка! Аня – бояка! Аня – бояка! А Соня – забияка!

      Детская дразнилка зазвенела в ушах. Кто, кто их с сестрой так дразнит? И чего она, Анна Николаевна, всегда так боялась?

      Всего боялась. Всего и всегда. Всю жизнь. И всякий раз Ане казалось: вот она зажмурится, и все страшное само собою исчезнет, и все будет хорошо…

      Но сегодня она зажмуриться не захотела.

      Аня с Соней незадолго до Сониной смерти в прошлом году созванивались так часто, как позволяли им их физическое и финансовое состояние. Старшая сестра на полном серьезе рассказывала младшей, что ее постоянно навещает вся усопшая родня: и родители, и сестры Вера и Надя, и любимый брат Паня. Анна Николаевна не знала, каким образом правильно реагировать на все эти рассказы: они и пугали, и занимали ее; она и верила Соне, и одновременно не верила. Еще Аню очень удивляло, что к Соне почему-то никогда не приходили сестра Люба и брат Николаша.

      Сама Аня про Любу помнила очень хорошо, хотя вспоминала редко. Не любила вспоминать из-за темного липкого страха, накрепко связанного с Любой. Сейчас же против воли все закрутилось перед глазами: вот Аня закончила восьмилетку и определилась на Меланжевый комбинат. Отец там работал. И Вера, которая уже успела овдоветь, там работала. И незамужние Люба с Надей там тоже работали. А бойкую и схватливую Соню тогда послали от комбината учиться, и она уехала в Кинешму, кажется. Или еще куда-то. Не работала на комбинате только мама: ей и дома дел хватало. Мама вела хозяйство, присматривала за Вериными малолетними дочками Валей и Галей, осиротевшими в первый же год войны, да молилась потихоньку за всех своих живых и умерших детей.

      Сестры, сестрички: Вера – заботливая и добрая, Люба – красивая, Надя – величавая, Соня – открытая и веселая, и еще она, Аня, самая младшая – тихая, послушная и пугливая…

      Что же случилось с Любой? С двадцатипятилетней красавицей, что?

      Собрались утром затемно пятеро, ушли из дома на работу, а вечером отец, Вера, Надя и Аня вернулись домой, а Люба не вернулась. Пропала! И никто из родных ее больше не видел.

      Отец искал ее весь вечер и всю ночь, до начала утренней смены. Отработав смену и обязательные сверхурочные, он опять искал дочь. Все, что он, вернувшись под утро домой,