Время Каина. Анатолий Рубцов

это тебе только кажется, – хмыкнула Лахе. – Налей-ка лучше еще… Короче, мы, «боги», присматриваем за человечеством, чтобы люди не наделали очень больших глупостей: чтобы не уничтожили себя в ядерном конфликте, чтобы не погубили Землю в экологической катастрофе и она не погибла в космическом или природном катаклизме. А у демонов, если говорить просто, – задача обратная, их цель – погубить человечество, причем, как им хотелось бы, – с помощью самоуничтожения, собственными силами людей. Почему так получилось, в чем корни противостояния между нами и демонами – особый вопрос, самый простой ответ на который: таковы диалектика и следствие диалектического противоречия в природе. В общем, демоны всегда рядом с нами, всегда противостоят нам и, должна сказать, во много раз превосходят нас на земле численно, но, к счастью, не силой. И еще важно вот что понять: они и мы – мало отличаемся от вас биологически, зато в духовном отношении мы с ними – антиподы. Ну а среди вас есть люди разные: одни ближе к нам, другие к ним, – сам знаешь, сколько в вашем племени понамешано… В той сумочке, которую Гласиа у Аны хотел отнять, был компьютер. А в нем – все данные о нашей деятельности здесь, на Земле. Я думаю, он сам не знал, чтó содержалось в той сумочке. Иначе бы он объявился на Стретенской со всеми своими легионами, и компьютер оказался бы у него. Должна сказать, что больше всего от этого пострадали бы люди.

      – Что же вы так легкомысленно относитесь к безопасности? Разве можно выносить на улицу компьютер с такой важной информацией!

      – Ты прав, маман проявила неосторожность. На нее это непохоже. Хотя… кому как не ей верить в предопределенность. Думаю, она знала, что ничего непоправимого случиться не может. Такие вещи поддаются расчету. Хотя, конечно, никто не мог предположить, что в критический момент в ситуацию вмешается случайный прохожий, – ты например. Вот этого уже не рассчитаешь ни на каком компьютере.

      – Что ж, есть повод выпить за мое здоровье, – поднимая бокал, вздохнул Петрович…

      Ночью они не спали. По крайней мере, когда «утренний туман» излился неярким светом на их ложе, они еще производили слабые совокупные движения, порожденные скорее упрямством, нежели остатками энтузиазма. Впрочем, наличие некоторых его остатков лучше всего свидетельствовало о колоссальных запасах энтузиазма в тот момент, когда Лахесис, вынув бокал из руки Петровича и поставив его на столик, медленно расстегнула фибулу на своем плече.

      Да, Лахесис была удивительно неутомима, но еще больше Петровича поразило собственное поведение: третья партнерша за пару недель, в течение которых ни одна ночь не была упущена для любовных утех – совсем не плохо для седьмого десятка. Надо сказать, эта мысль радовала и беспокоила его все эти две недели. Причина радости была очевидна, причина беспокойства – тоже: человека всегда тревожит перспектива легко утерять то, что было без труда нажито или случайно найдено. С другой стороны, он неожиданно быстро привык к факту вновь обретенной молодости, сопровождающейся