Валтасаров пир. Роксана Гедеон

уже закончили работу? Убирайтесь! Я не хочу вас видеть, дайте мне побыть одной!

      Испуганные, они почти бесшумно покинули комнату, и я дважды повернула ключ в замке.

      – Если бы ты знала, Маргарита, каково мне сейчас!

      Она смотрела на меня с сочувствием, и по ее лицу было видно, что она сожалеет о том, что ничем не может помочь.

      – Жанно у меня забрали. Моя душа пуста, как колодец… Можно было бы оставить меня в покое, правда? Так мой отец никак не желает униматься. Представляешь, что сегодня будет?

      – Да что же будет? Будет званый обед, потом венчание, и все тут. Вы зря волнуетесь.

      – А потом?

      Меня даже передернуло от гадливости.

      – Наступит ночь, нас оставят вдвоем… Он станет требовать любви, нежности. Какой бы он ни был размазня, но дружки-офицеры наверняка его многому научили. Я должна буду лечь с ним в постель. Ведь он мой муж, он имеет право. Но какое, к черту, право? Этот молодчик совсем чужой для меня. Я заранее терпеть его не могу… Так и сбежала бы куда-нибудь, лишь бы не насиловать себя.

      – А вы почаще в Версале оставайтесь ночевать, у королевы. У вас там будут покои.

      – Ты права. Но это будет потом. А сейчас, этой ночью?

      – Да уж перетерпите как-нибудь. Говорят, принц д'Энен хорош собой.

      Я раздраженно пожала плечами:

      – Какое это имеет значение!

      – Нет, мадемуазель, имеет! Если бы муж ваш был старый и уродливый, вам бы хуже пришлось.

      Я невесело посмотрела на Маргариту.

      – Ты что, советуешь мне примириться?

      – Да, мадемуазель. Ведь ничего не изменишь, правда? Так зачем же зря себя изводить. Кто знает, может быть, принц д'Энен тоже вас не любит.

      Я покачала головой:

      – Кто бы его заставил жениться, будь я ему противна? Он совершенно свободен в своих решениях. Родителей у него нет… И все-таки он почему-то отлично спелся с моим отцом!

      – Успокойтесь, ради Бога. Вот увидите, все будет хорошо. И для начала постарайтесь не выглядеть букой. Незачем пугать вашего будущего супруга.

      – Ладно уж, – произнесла я со вздохом. – Я постараюсь. Только мне до смерти надоело быть игрушкой. Все мною распоряжаются, словно я не способна иметь собственную волю.

      – Эти законы установлены задолго до вас, мадемуазель, и не нам их переделывать.

      В дверь постучали, и я услышала голос лакея, передающего мне приказание отца поторопиться. Я взглянула в зеркало: нужно же запомнить саму себя в день свадьбы! Платье сидело на мне безукоризненно, из тщательно уложенных волос не выбился ни один локон. «Завтра я проснусь уже свободной, – подумала я, пытаясь ободрить себя. – В новом доме, где я буду хозяйкой… и где не будет места моему отцу». Эта мысль действительно воодушевила меня. Вскинув голову, я царственной походкой вышла из комнаты, очень надеясь, что новая жизнь, которая для меня вскоре откроется, будет лучше прежней.

      Эмманюэль д’Энен, который должен был стать не более чем ключом к этой моей новой жизни, ждал меня в карете. Усевшись и расправив юбки,