Темный лик двойника. Александр Владимиров

вытирающий пот с лица. Молодой мужчина рядом с ним рассмеялся:

      – Какая напасть, папа? Все у нас успокоилось, устаканилось. Красные победили. Живи, да радуйся. Подумаешь, жара!

      – Откуда ты знаешь, сын, что все успокоилось? Не в этом ли спокойствии рождается хаос, от которого все заплачем?

      Наш Герой остановился, заинтригованный «философскими размышлениями» старика, решил обязательно дослушать диалог. Однако «шпион» из него оказался никудышний. Старик и сын тут же заметили, что ими заинтересовались, покосились на незнакомца, умолкли и поспешили прочь.

      «А ведь правда, – подумал Наш Герой, – хаос рождается из спокойствия. И возможно, некто совсем неприметный принесет его в жизнь! А неприметным может быть кто угодно, например, я…».

      Он рассмеялся, поскольку себя в качестве «носителя хаоса» уж никак не представлял. Он – жертва обстоятельств, отвергнутый, униженный критиками, растоптанный безвестностью и… необычайно талантливый. В литературной России двадцатых годов двадцатого века уже установилось жуткое спокойствие. «Если бы я мог, то действительно принес бы им хаос – и в умы, и в сердца! Вдруг из него возникнет нечто иное, естественное для человека, вдруг общество вернется к веками установленным законам? Другое дело, всегда ли они идеальны…».

      Рядом что-то громыхнуло, заставив его содрогнуться. И тут раздался гудок, предупреждение… Наш Герой увидел, что стоит на рельсах, а на него с бешеной скоростью несется трамвай. Испуг настолько сковал движения и волю, что несчастный застыл на месте… Надо перебежать вон туда!.. Он сделал шаг, поскользнулся, чуть не упал. Катастрофа казалась неминуемой.

      К счастью, трамвай остановился, из кабины выглянула женщина, ее речь к чуть не состоявшейся жертве сопровождалась нелестными эпитетами.

      – Не видишь, куда прешь, интеллигент проклятый?! Я что, садиться в тюрьму из-за тебя должна?

      Подоспевшие граждане и гражданки начали живо обсуждать произошедшее, Наш Герой как мог, оправдывался:

      – Здесь скользко.

      – И правда скользко, – раздался рядом мужской бас, – кто-то масло разлил.

      – Это Аннушка, – тут же вступила какая-то пожилая дама. – Соседка моя. Я сама видела.

      – Выходит, я не виноват, – робко оправдывался Наш Герой.

      – Все равно надо под ноги смотреть! – не унималась женщина-вагоновожатый, и собравшаяся публика в основном поддерживала ее.

      Подошел милиционер, выслушал все стороны и, козырнув, сказал Нашему Герою:

      – В следующий раз будьте аккуратнее. Можно ваши документы?

      – Господи, я же их не взял.

      – Вот как? Непорядок!

      – Понимаю…

      – Где и кем работаете?

      – Интеллигент он, разве не видите? – с презрением произнесла вагоновожатая.

      – Работаю в газете…

      – Писатель, значит?

      – Надеюсь, что писатель.

      – Пролетарский писатель должен быть примером для масс, – начал с назидания милиционер. – А вы?!..

      Правила