Умри, Джерри!. Валя Шопорова

Айзик сперва отразилось удивление, а после сменилось неприятным напряжением. Неужели они ошиблись, и долгожданная ремиссия на самом деле была всего лишь переключением одной альтер-личности на другую? Иных объяснений тому, почему о Томе ничего не было известно, не находилось.

      – Капитан, вы уверены? – уточнила доктор.

      – Мы можем всё перепроверить, но в этом едва ли есть смысл. Либо это не его настоящее имя, либо он является гражданином другой страны, а во Францию въехал нелегально и не был нигде учтён.

      «Нет, нет, нет!» – хотелось закричать доктору Айзик, но она сохранила самообладание и спросила:

      – Вы можете немного подождать меня?

      Получив согласие капитана, она взяла диктофон и вернулась к Тому. Тот стоял около окна и нюхал опьяняющую свободу, которой был полон бесконечный мир за решёткой.

      – Том, сядь, пожалуйста, нам нужно поговорить, – произнесла женщина. – Это важно.

      – Почему я не могу стоять?

      – Том, сядь.

      Парень послушался, и доктор попросила:

      – Повтори, пожалуйста, как зовут твоего отца. Полностью.

      – Феликс Йенс Каулиц.

      – Какой у него номер телефона?

      Том растерялся. Он не знал номера отца, потому что ему не было необходимости звонить ему. И их домашнего номера он тоже не знал, потому что его было некому давать.

      – Я не знаю… – проговорил он. – А вы хотите позвонить ему?

      – Да.

      От досады Том до боли закусил губу, а после прикусил ноготь на большом пальце.

      – Том, – вздохнула женщина, – нам нужны хоть какие-нибудь сведения о твоём отце. Или, может быть, ты сообщишь нам контакты матери?

      – Моя мама давно умерла, – с горечью, которая не может пройти, ответил парень.

      – Значит, остаётся только отец.

      – Я могу сказать наш адрес.

      – Говори.

      Том продиктовал точный адрес их проживания, попросил, чтобы папе передали, чтобы он как можно скорее приехал к нему. Сказав, что непременно проследит за исполнением его просьбы, доктор Айзик отправилась обратно в свой кабинет.

      – Я узнала адрес, по которому Том проживал с отцом, – проговорила она и положила перед полицейским диктофон.

      Капитан переписал информацию с записи в блокнот, и, сказав, что её проверят, и попрощавшись, ушёл. Расследование дела «о мальчике из ниоткуда» никак не желало заканчиваться.

      К Тому зашла уборщица, закрыла окно.

      – Оставьте, пожалуйста, – попросил он.

      Работница сделала вид, что не слышит его, и покинула палату. На двери щёлкнул засов.

      Том подошёл к теперь уже бездыханному окну, выглянул на улицу. В голове толком не было мыслей, слишком много шокирующей информации влили в сознание. А это ведь было только началом, верхушкой айсберга.

      Ему ещё только предстояло узнать, что он находится не в обычной больнице, а в учреждении принудительного лечения. Что он не в родном городке, а в вечно влюбленном Париже. Вспомнить, что было там, в прошлом. И в довершении, как вкусить вишенку на торте – чужими устами открыть для себя факт