Эльфиния: Заговорённые холмы. Дорофея Ларичева

книгу. А что есть у леса? – возмущённо воскликнул Инар-ши-ван. – Лес требует справедливости!

      – Справедливости! – передразнила его демоница, легко обходя вокруг князя, прожигая снег.

      Ли-дви-ра поудобней перехватила рукояти мечей, хотя знала – против высшего создания изначального Хаоса не выстоят объединённые силы леса, города и холмов. Владыка не произнёс всех охранный формул, и теперь женщина в одиночку шептала слова заклинаний – за себя, за Инара, за свиту.

      – Справедливость как орден на груди, её нужно заслужить, – возразила Владыке Судья. – Жертва живой крови лишь плата за общение со мной. Что ты дашь за помощь?

      Инар-ши-ван задумался. Сложно предложить изначальному Хаосу то, чего у того нет. Мощь одной Судьи в миллион раз сильнее проклятой книги желаний. Но и берёт она не в пример дороже.

      – За полную победу над сидами отдашь мне сотню своих лучших воинов? – она кокетливо склонила голову к плечу.

      – Моя армия не горсть безделушек! – возмутился Владыка.

      – Тогда и помощь будет соизмеримой взносу, – парировала Судья. – Чем откупишься, князь? Не сундуками с самоцветами, не жизнями преступников, – она заранее отвергла его дар.

      – Я могу тебе дать… – он умолк в замешательстве.

      – Я возьму твой человеческий облик! – проявила инициативу демоница. – Отныне ты всегда выглядишь именно так!

      Задумка её развеселила, и безмолвно застывшие подданные, и сам Владыка леса не смели перечить предводительнице Дикой Охоты.

      – Есть ли ещё пожелания, о, сильнейший чародей своего леса?

      Демоница отвесила Владыке шутовской поклон и выжидающе замерла.

      – Нет, Великая, – пророкотал голос Инар-ши-вана.

      Плата не казалась ему чересчур высокой. Кожа под шерстью горела и чесалась. Вдобавок что-то колючее вцепилось в его плечи, царапало, дёргало за гребень. «Пройдёт», – смирился он.

      – Учти, Инар, – лицо Судьи приблизилось вплотную к морщинистой морде лесного князя, – равновесие не вечно. Тебе не скрыться от всех чужих чар. А плату я уже взяла, – она расхохоталась, с места сделала сальто назад. И очутилась за гранью разрыва среди мёртвой армии огнедышащих гончих. – Ещё увидимся! – выкрикнула она.

      Над заболоченной поляной словно задёрнули занавес. Чужие звёзды померкли, и вокруг знати лесного Владыки снова был пасмурный декабрьский вечер.

      – Господин мой, – Ли-дви-ра первой оказалась подле осевшего на снег Инар-ши-вана. – Тебе помочь?

      – Нет! – тот стремительно поднялся. На мягкую, точно пух, пышную шерсть налип снег. – Готовьте к вылету дан-на-тас. Я отправляюсь в город в составе посольства. Я уговорю Августа помогать мне, а не Фиору-ар-аи!

      Лесная знать растворилась в серых сумерках, одна Ли-дви-ра неспешно убрала клинки в ножны за спиной, откинула со лба чёрные завитки коротких волос, вытянулась по стойке смирно.

      – Выслуживаешься? – неприязненно рыкнул ей князь. – Будешь сопровождать меня в городе, помогать с техникой.