Эльфиния: Заговорённые холмы. Дорофея Ларичева

лапы и протяжно и неожиданно нежно позвал:

      – Ма-арта-а!

      Прямо из стены выпрыгнула рысь с журавлиной головой, а за рысью вышли её ученицы. Их одежды светились как и все вещи в этом доме. От Эльки и даже Анюты за версту несло волшебством. Времени девочки даром не теряли.

      – Вижу, чую, – согласился головешник, едва взглянув на них, – будут вам непотеряйки. Что ещё потребуете от меня, пока не вернулся на родной завод?

      Август Денисович Иванов

      В центры сетевого контроля, как их называли эльфы, годами стекалась вся информация о творящихся в городе делах. Каменные горгульи и химеры на фасадах, прочие невидимые человеческому зрению соглядатаи подсматривали, подслушивали, поглядывали, выслеживали шпионов леса, сами шпионили без стеснения.

      Здесь же, в центрах, собирали всю переписку с компьютеров горожан, просматривали видео с камер наблюдения полуживые существа, родичи городских горгулий. Они не хотели спать, почти не ели, только копили информацию в своих каменных телах. И при случае делились ею с городскими видящими.

      Один из центров находился в краеведческом музее неподалёку от дома Августа. За массивной железной дверью гудели современные компьютерные серверы, перекачивали информацию в трёх каменных созданий.

      Одно из них – человечек из серого пористого камня бородатый, кривобокий, с едва оформленными руками-клешнями, которые легко держали шариковую ручку. К затылку человечка тянулись разноцветные провода, подсоединённые к торчащим из камня микросхемам.

      Второе существо оказалось скульптурой рабочего времён советской власти. Улыбчивое гранитное лицо, кепка на подстриженных волосах, рубаха с аккуратным воротником, чуть подмятые брюки. Этому провода уходили в спину.

      Третьим был настоящий фараон – маленький, человеку до пояса, из чёрного, отполированного до блеска камня. Таких заказывают себе в квартиры и на дачи богатые горожане. У фараона провода макаронинами тянулись из головного убора, похожего на перевёрнутое мусорное ведро.

      Статуи расселись на полу, вооружились свеженьким рулоном обоев, шариковыми ручками и играли в любимую игру.

      – Потом герой должен куда-то пойти! – шелестящим голосом подсказывал фараон рабочему. И тот послушно писал, куда именно, заворачивал написанное, скрывая от приятелей, и передавал рулон в клешни неотёсанной скульптуры.

      – Герой встретил страшное существо. Опиши его, – басом сообщал рабочий.

      – У меня ручка сломалась, – пропищала бородатая скульптура.

      – Ты всё время их ломаешь! Ядвига, сбегай купи ещё пару наборов. А то мы до вечера не доиграем. И ты не услышишь нашу очередную сказку.

      – На сегодня ручек хватит, – предсказала им городская. Ведь она была Видящей.

      Худощавая смуглая Ядвига дежурила с самого рассвета. Чёрная коса дважды оборачивала голову женщины, и над короной волос ни секунды не ведал покоя третий глаз на тонкой ножке. Сейчас этот глаз видел, как к зданию музея торопливым шагом приближается Август Денисович.

      – Владыка