Вначале будет тьма // Финал. Михаил Веллер

устроил на Красной площади настоящий перформанс, когда хотел в образе Иисуса Христа на кресте «вознестись» над ГУМом, но его с друзьями успели остановить охранники. Еще он регулярно обливал краской всяких омбудсменов, местных депутатов и так далее – он вел насыщенную жизнь и при этом оставался отличным инженером, которого ценили в его полуразвалившемся НИИ и платили неплохо по местным меркам, так что ему даже хватало на еду, оплату ЖКХ и поездку на море раз в два года.

      Гала любила в нем его противоречивую суть – в этом ей виделось что-то национальное, как и в его пристрастии к алкоголю: в конце концов, она не планировала провести с ним всю жизнь и относилась к нему скорее как к удивительному существу, неожиданно возникшему рядом с ней. В лекциях он отстаивал права женщин, но был редким гадом в распределении домашних обязанностей: как-то он ей признался, что не говорил своим пассиям, что он инженер, так как не хотел им менять лампочки в ванной и заниматься проводкой – он был уверен, что его непременно бы стали об этом просить. Потом, он был крайне низкого мнения о родной стране – обо всех ее осколках, скажем так, – однако терпеть не мог, когда плохо о ней высказывались иностранцы: тут его перехватывал на редкость мерзкий патриотизм, так что он даже мог и лицо кому-то набить. Наконец, он был анархистом и радовался развалу «кровавого тиранического государства, угнетавшего свои республики», однако все же с тоской слушал новости про то, как один кусок России вводит санкции против другого, обращаясь за поддержкой к Китаю, США, Европе или Великой Османской Империи.

      – Скажи, а вот как бы ты отнеслась, если бы ради достижения какой-то благой цели один человек вдруг взял и обесточил весь город, а? – спросила Гала у Зулейхи, медсестры, которая прикорнула на обеденном перерыве.

      – Я, прости, что? – Зулейха томно открыла глаза, не понимая, кажется, где сейчас находится.

      – Говорю, вот если бы ради благой цели кто-то вдруг обесточил весь город – ну под ноль бы обесточил, отчего появились бы человеческие жертвы. Ты бы как к такому деятелю отнеслась?

      – Я бы его под суд, Галочка, отдала, – вдруг неожиданно бодро отрапортовала Зулейха, – потому что этот вопрос еще, прости, Федор Михайлович решил: ни одна слезинка, как там было, ни стоит ни-хре-на. Вернее, ничто не стоит этой слезинки, – она хихикнула, – да, точно, второй вариант правильный.

      – Вот и я так думаю, Зулейха, вот и я так думаю. Ладно, закрывай глаза, я тебя потом разбужу.

      – А мне, знаешь, снился Татарстан – жаль, что сейчас туда так просто и не съездишь, столько блокпостов, и эти волнения, мир совсем с ума сошел, Ивану Грозному бы не понравилось. – Она потянулась и, зевнув, привалилась к подоконнику.

      14

      Когда Игорь позвонил в дверь, Лиза почти не удивилась. Она чувствовала, что в последнее время с миром что-то не так. Во-первых, черви стали вести себя слишком активно, как будто пытались выползти из предназначенного для них контейнера. Конечно, им это не удавалось, но каждый раз, поднимая крышку, чтобы прикормить