Вначале будет тьма // Финал. Михаил Веллер

Питером, правительство которого с огромной радостью ввело санкции против бывшей метрополии.

      – Так что мы перли-то с тобой, а? – спросил Юн.

      – Что надо, то и перли. Пей давай.

      Выпив пару рюмок и закусив, Юн снова вернулся к своему вопросу – он хитро посмотрел на друга.

      – Неужто контрабанду какую провез, а? Чтобы толкнуть на черном рынке? Ты скажи, я не выдам тебя. Я же не какой-нибудь там китайский империалист, – он засмеялся.

      Марк тяжело посмотрел на него и, вздохнув, хлопнул очередную рюмку.

      – Там бомба, Юн.

      – Что? – Он снова засмеялся, но, увидев, что Марк не улыбается, невесело замолчал.

      – Да, Юн, там бомба. Неработающая пока, но я сделаю так, чтобы работала.

      – Ты что, служишь в ЦРУ?

      – А ты дебил?

      – Прости, но тогда я не понимаю, зачем тебе бомба? На беглого Асада ты вроде не похож…

      Выпив еще водки, Марк заплетающимся языком в двух словах рассказал ему о сделке с крестником и, закончив, взял сигареты. Юн последовал за ним на балкон.

      – Посмотри, какой отсюда открывается вид. Можно даже разглядеть Останкинскую телебашню. Такое красивое мерцание под нами, – меланхолично говорил Марк, прикуривая, – а я вот зачем-то занимаюсь бомбой. Это так глупо.

      – Ага, – с неожиданным налетом романтичного флера в голосе сказал Юн и хлопнул его по плечу, – может, это и глупо, даже наверняка глупо, но ведь это очень по-русски: бессмысленно и беспощадно, – он засмеялся, – бессмысленно и беспощадно, Марк. Это можно написать на твоей бомбе.

      – Надеюсь, что он не продаст ее террористам.

      – А мне кажется, с такой штуковиной можно устроить революцию. Прямо в Москве. Это будет эффектно – планета вспомнит, кто такие русские и почему их стоит бояться. И, представь, ты будешь отцом всего этого. Удивительная история. Кстати, а ты сам уже видел эту неработающую бомбу?

      – Если честно, нет. Я решил потом посмотреть – страшно что-то. Но если хочешь, можем взглянуть вместе.

      Через кухню они пошли к подсобке. Открыв дверь, Марк включил свет, секунду постоял в нерешительности и быстро поднял крышку коробки.

      – Матерь божья, во что я вляпался, – пробормотал Марк и посмотрел на Юна.

      12

      – Я не готов, – беззвучно прошептал Игорь, когда ручка шевельнулась.

      Дверь дернулась внезапно. Лиза вышла встречать. Игорь заерзал на стуле: в голове билась, раскручивалась, сжималась и разворачивалась мысль, что надо бы бежать, вот только куда?

      Куда деть руки? Свои маленькие ручки? Детские страхи глядели на него совсем по-взрослому. Обступили и, как ему показалось, упрекали: что ты делаешь, Игорь? Ты же беглый анархист, птица высокого полета, высокого статуса, не положено тебе трястись!

      Игорю вдруг не к месту вспомнилось, что он младше Андрея и навсегда останется младше. Пусть даже он, Игорь, давно взрослый выдающийся активист, герой, возможно, будущий политик, а Андрей – какой-то продавец неизвестно