Ущелье. Маргарита Епатко

церковь всегда была последним оплотом обороны в крепости. Ведя за узду гнедого скакуна, подошел заспанный Максим.

      – Горазд спать сынок атаманов, – едко сказал писарь, с трудом садясь в седло пятнистой кобылки.

      – Так матушка подарки паковала, – оправдываясь, потер глаза парнишка. В ухе у него блеснула серьга младшего в семье.

      Ворота крепости открылись. Казачий разъезд вернулся с полей, сообщая о том, что черкесов не видно. Никола поправил кубанку, собираясь отдать приказ. И тут на краю станичной площади показалась казачка. Юбка сочного зеленого цвета колыхалась в такт торопливым шагам. Оранжевая кофта подчеркивала роскошные формы женщины. Темные волосы были заботливо прикрыты на затылке шлычкой (маленькая шапочка на затылке, куда замужние женщины убирали косы).

      Никола услышал смешок у себя за спиной. Он нахмурился и тронул поводья, надеясь перехватить жену у середины майдана.

      – Ты чего меня позоришь, Галю? – наклонился он к ней, останавливая коня.

      – А ты не шипи, – женщина грозно посмотрела на него, – У тебя пятеро по лавкам, шестого ждем. А ты чего удумал?

      – У меня задание атаманово, выезжать пора. Иди домой.

      – Хай ему грец, твоему заданию, – бесцеремонно прервала его Галя. – Ты обещал рушник с образов взять, чтобы в дороге тебя защищал? А сам на столе его оставил, – она протянула мужу сложенное вчетверо расшитое полотенце.

      Никола молча сунул его за пазуху: – А теперь поди домой. Смотрют же.

      – С богом, – жена перекрестила его, не пряча наворачивающиеся слезы.

      – Галю, прощались уже, – укоризненно произнес казак. – Едем, – скомандовал он попутчикам.

      – Ох, и жинка у тебя, полковник, а не жинка, – усмехаясь, произнес писарь, пришпоривая кобылку.

      – Справная женщина, – задумчиво сказал Грицко.

      – Я тебе покажу справная, – Никола натянул поводья, заставляя коня сбавить шаг, и поднес кулак к лицу друга.

      – Да я ж не об том, – смутился Андрюха.

      – Хватит болтать, – прервал его Никола.

      Они уже выезжали из крепости. Вокруг расстилались поля. На них виднелись казаки, выходящие на работу в широких соломенных шляпах. Рядом несли дозор старики и дети. Не способные к сельской работе они в любой момент готовы были поднять тревогу, чтобы поставить в ружье станицу.

      – До ближайшего поста два часа. До границ бея черкесского пять дней пути. На постах нам по цидуле(записке) атамановой лошадей менять будут. Царский гонец сказал, в неделю уложиться надобно. Не то быть беде, – и Никола стегнул коня.

Наше время

      На открытой веранде ресторана летний ветерок беззаботно развевал цветастые скатерти. Река, вытекающая из ущелья, шелестела водой по красным камням.

      – Хорошо-то как, – протянул Петр, вдыхая горный воздух.

      – Ма, па, я пойду, – Димка отодвинул тарелку и стал выбираться из-за стола.

      – От домика не отходи, – нахмурилась Кора.

      – Прекрати его так опекать, – поморщился Петр. – Парню уже семь лет.