Нарисуй мне любовь. Юлия Николаева

что он поздно ложится спать.

      – А в квартиру как попали?

      – Код домофона знала, а дверь была открыта.

      – И вас это не смутило?

      – Она у него постоянно нараспашку.

      – Ясно. Как я понял, о том, что он наркотики принимал, вы не знали?

      – Нет, – покачала я головой, – при мне он никогда… и вообще выглядел адекватным, я даже не думала, что он такое способен.

      Допрос вышел коротким, но легким день быть не обещал. Только я вышла из отделения, как позвонили с работы, срочно надо мчаться туда, аврал. Я не стала спрашивать, по какому поводу, и так понятно.

      Алла, только увидев меня в дверях, схватила за руку, уставившись своими глазищами, прошептала:

      – Это правда?

      – Что именно?

      – Ты видела, как убили художника?

      Я вздохнула. Вот так сплетни и разлетаются.

      – Во-первых, его никто не убивал, – обойдя девушку, я двинула в сторону кабинета, она смешно семенила следом на высоких каблуках. Я-то в джинсах и кофте, даже непривычно в таком виде являться на работу. Ладно, простят. – Во-вторых, ничего я не видела.

      –А как же… В интернете пишут…

      – Что я видела, как его убили?

      – Нет… Что сотрудница галереи обнаружила тело.

      –Так с чего ты взяла, что это я, – спросила ее, тормозя у двери в кабинет.

      – Ты же выставкой занимаешься.

      – Ничего я не видела, – отрезала сердито, заходя в кабинет и тут же натыкаясь взглядом на Николаеву.

      – Ой, прости, забыла сказать, – тоненько проблеяла Алла.

      Конечно, забыла, с твоими-то мозгами, девочка ты моя красивая, добрая, но совершенно бестолковая. Говорить этого вслух я, конечно, не стала, тем более что Алла ретировалась, а я так думала, скорее, от злости. К разговору с Натальей была совершенно не готова. Войдя, закрыла дверь и посмотрела на женщину. Выглядела она не очень: бледная, опухшая, с красными глазами, видно, что много плакала. А я ведь ни слезинки не проронила, кстати. Может, ещё не осознала? Осознаешь тут, носясь, как оголтелая.

      Наталья тоже меня рассматривала это время, я села за стол, говоря:

      – Слушаю вас.

      Женщина покачала головой.

      – Ну и дрянь, – высказалась все же, – бессердечная дрянь.

      Ну отлично, Гарри умер, а мне ещё с этой дамой неизвестно сколько разбираться.

      – Вы закончили? – поинтересовалась спокойно.

      – Какой же он был глупый… Променять меня на обычную шлюху… – и тут же жалобно добавила. – Как он умер? Ты же была там?

      – Передозировка наркотиков, – ответила сухо, складывая руки на столе в замок.

      – Не может быть, – прошептала Наталья, – бедный мой мальчик…

      Тут она расплакалась, чего я уж совсем не ожидала. Налив воды, поставила стакан на стол перед ней. Наталья выпила, держа его дрожащими руками. Я ретировалась на своё место, словно это могло меня как-то защитить.

      – Зачем ты ездила к нему? – спросила женщина, успокоившись.

      Он уже умер, а она все